Вызов

Лару Харли

— Ох, Джесс. Бедная девочка. Тебя трахнут, поверь мне. Скоро тебя трахнут так жестко, что ты неделю не сможешь ходить прямо. Но сначала… — Он достал что-то из кармана: тот тонкий кусочек хлопка и резинки, который он забрал у меня во время игры, мои стринги. Он покрутил ими у моего лица. — Ты всё ещё хочешь их вернуть?

— Да, пожалуйста, — сказала я тоненьким, побежденным голосом. Если он предлагал мои стринги, это означало ещё большее ожидание. Я чувствовала, что могла бы заплакать от силы моего желания.

— Не могу поверить, что ты отказалась от вызова взять

их в рот, — сказал он. — Подумай, как всё обернулось бы, если бы ты решилась.

— Я не могла! Не перед всеми…

— Гордости не место в твоем служении мне. — Он приблизил стринги к моему лицу, поглаживая кружевной тканью щеку. — Я не могу просто забыть тот вызов, Джесс. Я действительно хотел увидеть, как ты возьмешь их в рот.

Я сглотнула.

— Мэнсон… пожалуйста…

— Положи их в рот, — сказал он нежным голосом. — Положи их в рот, повернись лицом к стене и наклонись.

Мои мысли метались туда-сюда. Наклониться… Я буду полностью обнажена. Он увидит всю меня… каждый влажный миллиметр плоти. Он, конечно, видел меня, когда шлепал… но каждое наше взаимодействие было таким же интимным, таким же унизительным и таким же возбуждающим.

В моей голове промелькнули необъяснимые фантазии. Я думала о его пальцах, ласкающих меня… проникающих в меня… вдавливающихся в меня…

Я открыла рот, ожидая кляп. На его лице мелькнуло выражение шока от моего согласия, а затем в глазах зажегся огонь. Он засунул стринги мне в рот — не так, чтобы задохнуться, но достаточно, чтобы заглушить любые звуки, которые я могла бы произвести. Я могла бы легко выплюнуть их, но закрыла рот настолько, чтобы удержать их внутри. Я встретилась с его глазами на мгновение — долгое, напряженное мгновение — прежде чем медленно повернуться, согнуться в талии и сжать лодыжки.

Каблуки делали позу особенно трудной. Вся моя задница была выставлена напоказ, короткая юбка была абсолютно бесполезна. Ботинки Мэнсона, покрытые следами моих поцелуев, стояли недалеко позади меня. Проходили мгновения, а он ничего не говорил. Эти секунды казались вечностью.

— Раздвинь ноги, — сказал он. — Я хочу видеть тебя. Всю тебя.

Я раздвинула ступни, и прохладный воздух коснулся моей плоти. От долгого ожидания мои ноги начали дрожать. Из-за трудности позы и моего постоянно растущего возбуждения невозможно было долго так простоять. Мэнсон снова замолчал. Я едва выносила это.

— Покажи мне всю себя.

Из меня вырвался стон. Каждая команда отдавалась так медленно и так методично. Он давал мне время, чтобы по-настоящему прочувствовать всю глубину моей деградации. Я ненавидела его за это. Ненавидела… любила… хотела большего. Я потянулась назад, пытаясь ухватиться за свои нежные части. Мои пальцы были скользкими, и я едва смогла раздвинуть половые губы, не в силах зафиксировать хватку.

Мэнсон посмеивался над моим состоянием, пока мне наконец не удалось раздвинуть половые губы и показать ему всю себя. Боже, я чувствовала себя такой грязной. Я чувствовала себя такой открытой. Он не прикоснулся ко мне, даже не сделал шаг ближе.

Я хотела, чтобы он сделал это. Я так отчаянно хотела его прикосновений.

Слюна скапливалась у меня во рту. Не в силах сглотнуть, я скоро начну пускать слюни. Унижение на унижении. Мои пальцы соскользнули, и мне пришлось снова поменять положение, чтобы раздвинуть половые губы, обнажая мою мокрую и текущую дырочку. Я услышала, как изменилось его дыхание — возможно, это был вздох, а возможно, тихий смех.

— Боже, как жалко ты выглядишь, показывая свою отчаянную нужду. — Его голос не был жестоким, не был издевательским. Мэнсон просто озвучил факт, и я промычала своё согласие со стрингами во рту. — Такая непослушная девчонка, убегаешь в ванную, чтобы помастурбировать. Давно ты не кончала, хм?

Если бы я была в состоянии формировать связные предложения, я бы согласилась. После разрыва с Кайлом у меня были другие парни; случайный секс был моим любимым средством для снятия стресса. Но сейчас был не просто секс: во мне пробудилось другое желание, жажда чего-то жестокого и необычного, которую я никогда не осуществляла. Во мне кричало, ревело чудовище, требующее удовлетворения.

Мэнсон присел на корточки, уставившись на мою свисающую вниз голову. Он улыбнулся: совершенно садистской, волчьей ухмылкой.

— Или ты настолько фрик, что приказ облизать ботинки какого-то странного парня так возбуждает тебя? И что, порки и принуждения к мольбе о пощаде достаточно для того, чтобы ты кончила? Да ты блядский фрик. — Его взгляд переместился, и я поняла, что он смотрит прямо на мою дырочку.

Боже, пожалуйста, прикоснись ко мне, прикоснись ко мне, заполни меня!

— Служение и дисциплина, — пробормотал он. — Вот чего тебе не хватает. Ты же не ожидаешь награды за выполнение таких простых команд.

Я так хотела этого — разве он не достаточно долго меня мучил? Слюна собралась на моих губах и начала капать. Желание выплюнуть стринги усиливалось, но дискомфорт ощущался необходимым. Чем дольше я терпела, тем лучше себя чувствовала, поскольку это означало, что я всё ещё подчиняюсь. Я всё ещё выполняю его приказы. Я зарабатываю свою награду.

Ты же не ожидаешь награды за выполнение таких простых команд.

— Джессика, посмотри на меня.

Не замечая того, я закрыла глаза. Но открыла их, чтобы посмотреть на него, стоящего вверх ногами между моих раздвинутых ног.

— Поласкай себя, — мягко сказал он. — Только одним пальцем. Медленно.

— Пожалуйста… пожалуйста, трахни… — Слова были невнятными, в том числе из-за стрингов во рту. Как я могла заставить себя сделать это перед ним? Он видел всё. Я могла сказать «нет». Он дал мне стоп-слово и потребовал, чтобы я использовала его, если возникнет необходимость. Но я не чувствовала этой необходимости. Я чувствовала себя униженной… смущенной… возбужденной… Я была напугана, но не в плохом смысле.