Вызов

Антонин Гайя

Самая сильная ненависть - порождение самой сильной любви.

Т. Фуллер.

В повисшей тишине все уставились на меня. Я выдавила некое подобие улыбки:

– Это ко мне, я сейчас...

И я пулей метнулась к выходу, чтобы никто из моей гостеприимной родни не успел позвать Ману в дом.

Я захлопнула за собой дверь, оказавшись лицом к лицу с вампиром. Он внимательно смотрел

мне в глаза и молчал. Как всегда, на нем было пальто, в этот раз черное. Интересно, а летом он тоже пальто носит, чтобы прятать свое оружие?

– Я тоже рад тебя видеть.

Ледяной голос напомнил мне о тех не столь далеких временах, когда я намеревалась устроить этому вампиру запоздалую встречу с Творцом.

– Что ты здесь делаешь, Мана?

– Это ты что здесь делаешь?
– он опешил от моей наглости.
– Я русским языком велел тебе не высовывать носа из дома.

– Я давно не виделась со своей семьей, ты не появлялся. И мне нужно было кое-что проверить здесь.

Мана прищурился, глядя мне в глаза.

– Я тебя сейчас стукну, - зло сообщил мне он.

Я испуганно отпрянула, но он поймал мою руку. Я поняла, что мое безотчетное беспокойство было вызвано приближением Маны к дому моих родителей. Я тебя стукну... Волна старого страха и совершенно новой боли окатила меня. Зря поверила ему. Зря расслабилась и сочла себя такой особенной, что Мана попридержит ради меня свой бешеный нрав, снискавший вампиру славу психа даже среди кровососущей братии.

Неожиданно в лице Маны что-то изменилось. Он на миг растерялся, выпустил мою руку.

– Прости, я... почувствовал тебя.

Потирая запястье, я настороженно глядела на Ману.

– Хорошо, конечно, что ты меня чувствуешь, но с каждой такой вспышкой гнева твой кредит доверия будет таять, - честно предупредила я.

– И что тогда будет, а?
– с издевкой спросил он, улыбаясь.
– Ты меня убьешь? Стоп, ведь это мы уже проходили.

С минуту мы стояли, глядя друг на друга. Честно говоря, я была немало раздосадована его поведением и словами. Он же весь лучился злостью и ехидством.

– Я пришел к тебе, тебя нема, - сказал он.
– Пiдманула, пiдвела... Собирайся, мы едем в Киев.

– Нет.

– Тогда впусти меня.

– Нет.

Он так посмотрел на меня, что я поторопилась добавить:

– Я не стану подвергать свою семью такому риску, разрешая тебе войти.

В следующий миг я поняла, что жить мне осталось всего ничего. Глаза Маны не просто горели - они испепеляли. Вдруг подумалось, что с моей семьей он бы неплохо поладил.

– Я сейчас просто беру тебя на руки и уношу прямо в этих милых розовых тапочках. Идет?

Я задумалась. Было холодно. Надо что-то решать, иначе замерзну.

– Мана. Я не могу впустить тебя в дом своей семьи. Ты и сам должен понимать это.

– Значит, ты прогоняешь меня и не доверяешь мне. Дела... А пару дней назад...
– он умолк.

Мне стало стыдно.

– Прости...

– Приглашение

можно отменить, - нехотя сообщил Мана, перебивая меня.

– Да?! И как же?

– Я должен сам отказаться от него.

– И ты сделаешь это?

– Да.

Значит, имея возможность попросту увезти меня отсюда, вампир все же решил пойти на компромисс? Что ж, я делаю успехи в воспитании...

Я открыла дверь дома и вошла в прихожую.

– Папа, тут пришел мой друг, Мана, можно ему войти?

– Конечно, - раздался несколько удивленный голос папы.

Мана радостно заулыбался, шагнул внутрь и шепнул мне, коснувшись губами моего уха:

– Я тебя обманул.

Я онемела от его наглости и его прикосновения. Он разулся, пока я пыталась справиться с эмоциями, снял пальто. Под ним у Маны был свитер цвета кофе с молоком, с V-вырезом, под свитером - белая рубашечка. Еще был кожаный шнурок с гематитом на шее и джинсы. Мана явно собирался сегодня познакомиться с моими дорогими родственниками, осенило меня. Никакого оружия, никаких дорогих пижонских рубашек и штанов, больше подходящих для образа законченного мерзавца. Волк в овечьей шкуре, ага. И, тем не менее, мысль об этом согрела меня настолько, что я отмерла.

– Я все же грохну тебя когда-нибудь, - прошептала я Мане, задержав его в прихожей.

Он ухмыльнулся, он был доволен собой.

– Знакомьтесь, - я вошла в гостиную, где все с любопытством уставились на парня, из-за которого я с воплями пронеслась по дому.
– Это Мана. Мана, это мой папа...

Я быстро поименно перечислила всех, горячо надеясь, что вампир сразу забудет имена и как-нибудь оконфузится.

– Садитесь, садитесь, - Лора жестом указала Вите на стул, стоящий у елки.

Мой младший брат мигом приволок его к столу и поставил возле меня.

– Подвинься, Марусь, - сказал он Марине.

– Нет, - девочка вцепилась в стол руками.

– Ставь сюда, - папа подвинулся.

Лора быстро организовала для гостя тарелку и приборы. Я злорадно посмотрела на вампира: интересно, как он будет отмазываться от настойчивых предложений попробовать заливное или салат?

– А давно вы с Гайей знакомы?
– задала любезно вопрос Лора.

Я внутренне ликовала. О, эти допросы моей мачехи мало кто переживал без потерь и полной деморализации. Сейчас ты получишь по первое число, милый Мана...

– Нет, с месяц примерно.

– А где вы познакомились?
– спросила Юля. Она с очевидным интересом пялилась на него.

– В моем клубе, - не моргнув глазом, соврал Мана. И убил этим многих зайцев, которые наперебой начали расспрашивать его о клубе, родителях, роде занятий, образовании, возрасте.

Мана врал как по-писаному. Видимо, сказывалась долгая практика. Весть о том, что он сирота, вознесла его в глазах моих родных еще выше.

– А еще Мана состоит в одной организации, которая называется Орден триариев, - сообщила я папе и торжествуще уставилась на Ману.