Вызов

Антонин Гайя

– Ты сказал, что впервые был с мужчиной не по своей воле, - напомнила я.
– Я верно подумала, что это Тристан тебя вынудил?

Мана перестал улыбаться. О да! Как же сладко понимать, что он чувствует, может чувствовать, как человек, что ему можно причинить боль так же, как он причиняет мне.

– Ну, он не то чтобы принуждал... Я бесконечно уважал Тристана и обожал его, он - принц и божество, он сделал для меня все, что мог, и даже больше, - Мана тяжело вздохнул, - но он... Не хочу прозвучать глупо или пафосно, но Тристан

любил меня иначе, чем я его. И по-настоящему полюбить я так и не смог.

Я придвинула стул к дивану и села напротив Маны, с интересом внимая ему. Парень покатал стакан в ладонях.

– Тристан пояснил мне преимущества игры на два поля. И приступил к практическим занятиям, - Мана закатил глаза и хлопнул себя по колену, улыбаясь.
– Честно говоря, это было смешно, хоть и немного противно. Он меня не заставлял, он соблазнял меня, а это он умеет. Ну, а через какие-то пару лет он перестал спать со мной.

– Ты ему надоел?
– сочувственно спросила я.

Крыжовенные глаза все так же азартно блестели.

– Нет. Опять же, не хочу выглядеть пафосно. Тристан несколько раз пытался завязать со мной, но хоть раз в год да срывался. Я не могу сказать, что я стал уважать его меньше, но от осознания власти над ним я ощущал себя хозяином Монако.

Его кривая циничная улыбка ужаснула меня. Насколько холоден и расчетлив человек, который своего патернала, отца, опекуна способен использовать... Я встала и снова забегала по комнате. Тревога такая на душе, грудь сжимает словно стальным обручем.

– Итак, у Траяна нет женщин в свите?

– Отчего же, есть. Две смертные и одна вампирша, с которой у него дружба, бизнес, интриги, прочая ху...та, - Мана махнул рукой.

– А много народа с ним приехало?

– Порядочно. Его телохранители и любимчики, близнецы Амандо, им по пятьсот или около того; эта его подружка Меучча, ей двести с небольшим, со своей смертной девкой; смертная, которую Траян любить шпынять; еще пятеро ребят разного возраста - от сотни до шестисот лет. Но все, насколько я знаю, отличные воины. Я отослал Тристану письмо с просьбой по своим каналам отыскать о них больше информации. Надеюсь, он поспешит. И я попросил его по возможности приехать. Если кто и способен противостоять Траяну, то это только Ингемар, Тристан и я. Все. Остальные его боятся.

– Ты хочешь сказать, что равен по силе тысячелетним вампирам?

– Я хочу сказать, что я не боюсь Траяна. И - да, я аномалия, я не дампир, но я сильнее вампиров-ровесников. Сильнее таких, как Никола, скажем, тех, кто все свои сотни лет просидели на жопе ровно, не стараясь развить способности. Я не мерялся с Ингемаром, но, думаю, против него я бы довольно долго продержался. А нашему Мастеру почти тысяча двести лет. Дандан в прошлом веке отдала мне власть на Левом берегу, она видела, что я равен тогдашнему мастеру Правобережья по силе. А ему было без малого шестьсот лет.

– А где он сейчас?

–

Сейчас его нет, он убит медиками во время рейда нашего ордена.

Я поежилась.

– По-моему, ты преувеличиваешь свои возможности и недооцениваешь Траяна.

– Все я верно оцениваю, Гайя. И все равно я признаю тот факт, что нас троих мало для борьбы. Даже если с нами будут Ким, Джейми, Эристав, Палач - думаю, он будет за нас, он патриот Украины. Даже если будут тренированные мной ребята из Ордена. Так много сильных вампов уничтожили медики в последнее время, что мы можем попросту все полечь в неравной схватке с Траяном.

Я испугалась:

– А она будет?!

– Кто знает. Надо быть готовыми ко всему. Я уже разослал письма некоторым вампирам, в которых могу быть уверен. Надеюсь, они не подведут. Нам остается только ждать и быть предельно осторожными, Гайя, слышишь?
– Мана выдержал значительную паузу, пристально глядя на меня.
– Я очень недоволен тем, что ты так вот запросто вышла из дома, хотя я и запрещал тебе.

– Ты, прежде чем ругать меня, выслушай. Я узнала кое-что сегодня, да не успела за всеми этими скандалами рассказать, - поспешила перебить Ману я.

И я поведала ему о том, что узнала от отца. По мере того, как рассказ мой продвигался, Мана изменялся в лице. Когда же я дошла до того, что мой отец говорил с итальянским акцентом, вампир перебил меня:

– Гайя, я знаю, что твоя мать дала фамилию твоему отцу, я наводил справки.

– А зачем спрашивал о ее девичьей фамилии?

– Потому что, думаю, Антонин быть с рождения она не могла. Хотя мне еще предстоит разузнать это.

– Может, мой отец-вампир женился на ней и дал ей свою фамилию?

Мана улыбнулся:

– Мы не женимся на смертных и не даем им свои фамилии. Да и... У меня, как и у многих вампиров, документы с совершенно другим именем...

– Герман?
– спросила я насмешливо.

Обожаю, когда Мана так глядит на меня - словно я его поленом по голове треснула.

– Откуда ты...

– Справки навела, - пространно ответила я.

Мана улыбнулся мне:

– Люблю женщин, которые умеют удивлять.

Я шутливо склонилась перед ним, благодаря.

– А почему не женитесь?

– А смысл? Если ты ее обратишь - будет настоящая вампирская свадьба. Если нет - она умрет через какие-то пару десятков лет, еще раз спрашиваю - смысл скреплять такие отношения через законодательство смертных? Нет, он не женился на ней, у него документы явно не на свое имя, потому что ни Ингемар, ни Тристан не смогли найти ни одного Антонина. Ингемар, правда, вспомнил, что слышал некогда о вампире по фамилии Антонин, но не смог вспомнить ни его имени, ни того, что он слышал, потому что это было более семисот лет назад. Наш мастер считает, что того попросту нет в живых, потому что больше ему ни разу не довелось услышать об этом вампире.