Вызвать дьявола
Шрифт:
Вернулся Хардиндж. Молодой человек задал вопрос.
Сержант ответил:
– Нет, не думаю, что это что-то значит – что-то зловещее, я имею в виду. Я говорил, что он оставил все свои вещи дома? Ну, говорю сейчас. – Он опустился на стул. – Такое, знаете ли, случалось и прежде. Вероятно, запил и ушел куда-нибудь.
Лоуренсу передалось спокойствие сержанта.
– Это все?
– Все. Нам не о чем волноваться, поверьте,– твердо заявил Хардиндж. – В Бристли ничего не происходит.
Олджи усмехнулся:
– Вы говорите так,
–Так и есть,– сказал сержант. На мгновение тень глубокого внутреннего недовольства нарушила спокойствие его глаз. – Поверьте мне, сэр, это не место для честолюбивого человека.
Он замолчал, но Лоуренс знал, что тот имеет в виду. Никакого шанса на громкое дело, которое означает быстрое продвижение... Хардиндж улыбнулся.
– Тем не менее – признал он,– в тихой жизни есть свои преимущества. – Он сменил тему. – Я приду в Кверрин-Хаус этим вечером. Сразу же, как сменюсь и поем.
Олджи с благодарностью кивнул:
– Спасибо. – Он встал. – При небольшой удаче,– добавил он, обращаясь наполовину к себе,– завтра я буду дома. – Он повернулся к двери, а затем внезапное воспоминание заставило его развернуться назад. – Стив будет ждать новостей еще до того, как я вернусь в Лондон. Могу я звонить ему из Кверрин-Хауса?
– О, да. – Хардиндж усмехнулся. – Только если у вас есть секреты, будьте осторожны.
Лоуренс приподнял бровь.
Восприняв это как вопрос, сержант продолжал:
–Хозяйка почтового отделения нашей деревни принимает все звонки. Что ж, мисс Уотсон – приличная старая дева, одна из лучших, но у нее есть некая привычка...
– Забывает повесить трубку?
– Именно.
– Возможно, мне следует говорить иносказаниями.
– Не думаю, что это имеет хоть какое-то значение,– вежливо сказал сержант. – Держу пари, к вечеру весь Бристли узнает, почему вы здесь.
Олджи широко открыл глаза.
– Почтовое отделение мисс Уотсон,– напомнил ему Хардиндж,– напротив отделения полиции.
– О!– улыбнулся молодой человек. – И я пришел сюда с Питером.
– В самом деле? Тогда никакой тайны больше нет. Она, должно быть, видела вас. И есть только одна причина, почему Кверрины должны сегодня принимать незнакомцев.
– Она знает о намерении Роджера?
– Вся деревня знает.
– Полагаю,– заметил Лоуренс,– эта леди способна сложить два и два?
– И получить сорок четыре!
Олджи Лоуренс медленно направлялся к Кверрин-Хаусу, расстегнув серый плащ и удобно, если не изящно, засунув руки в карманы брюк. Мягкая зеленая шляпа, как обычно сдвинутая на белокурый затылок, придавала ему несколько залихватский вид. Даже его автоматический пистолет, настойчиво напоминающий о себе постукиванием по бедру во время ходьбы, почти не нарушал вновь обретенного душевного равновесия.
Спокойствие и эффективность сержанта Хардинджа произвели на него очень сильное впечатление. Теперь у него есть, сказал себе Олджи, по крайней мере один надежный союзник. Что касается Питера...
Олджи бодро продолжал путь.
Он не стал врываться в логово получившей такую нелестную характеристику мисс Уотсон, но мельком увидел ее, когда выходил из отделения полиции. Сверкание очков за поспешно задвинутой шторой в почтовом отделении напротив убедило его, что официальные обязанности леди не препятствуют ей держать полицейское отделение под самым строгим постоянным наблюдением.
Он не возражал. Если вся деревня узнает, что он прибыл охранять Роджера Кверрина, то праздные недоброжелатели могут передумать. Тем лучше, подумал Олджи. Мне не нужны проблемы.
После изгиба дороги Лоуренс обошел высокую группу кустов, вынул руки из карманов и остановился в некотором изумлении.
Очень привлекательная молодая женщина, казалось, пятилась, приближаясь к нему.
Это, как он сразу понял, была лишь иллюзия. Фактически женщина смотрела назад на дом.
У Олджи Лоуренса было как раз достаточно времени, чтобы с одобрением отметить, что ее волосы были тщательно уложены, имели приятный каштановый оттенок и просто напрашивались на поцелуй, когда она сделала еще один рассеянный шаг назад и очутилась в его руках.
–О!
Она развернулась и чуть не упала, но он удержал ее. На него уставились круглые серо-зеленые глаза, и он почувствовал, как его сердце тревожно забилось.
Он улыбнулся ей.
– Приветик!
Тревога мигом исчезла с ее лица, и она улыбнулась в ответ.
– И вам приветик. – Ее губы очень притягательно изогнулись. – Теперь можете отпустить меня,– добавила она.
– О, да. – Она явно услышала в голосе незнакомца сожаление и была польщена. Он поставил ее на ноги, и они вновь улыбнулись друг другу.
Лоуренс, который по молодости отличался впечатлительностью, решил, что она прекрасна.
Ее длинные волосы волнами спадали на плечи. Серозеленые глаза, острые и смешливые, смотрели чуть вверх, а густые ресницы весело изгибались в уголках. Форма ее лица не имела классической красоты, но линии были чисты, откровенны и свободны. Волосы были убраны за уши, не закрывая их.
Она привлекала живостью и была совершенно восхитительна.
Засунув тонкие руки в карманы шикарного пальто, она серьезно спросила:
– Мистер Лоуренс, полагаю?
Он поклонился и с равной торжественностью поинтересовался:
– Мисс Крэйг, надеюсь?
Оба рассмеялись. Одри сделала шаг, оперлась ладонью на его руку, а другой указала на дом.
– Вы – детектив,– сказала она. – Какой вывод вы сделаете из этого?
Олджи посмотрел, но не увидел ничего необычного.
Стоя, она была ему по плечо; он вопросительно взглянул в ее лицо.
– Те кусты,– сказала она. – Там, около дома. Они шевелились.
Никакого ветра не было.