Вызвать дьявола

Смит Дерек

Увы, Дерека больше нет с нами, но я не сомневаюсь, что будь он здесь, он бы пускал слюни от сериалов “Джонатан Крик” и “Монк”, пожирал переведённые, наконец, романы Поля Альтера и гонялся за другими невозможными историями с прежним энтузиазмом. Он был бы рад видеть появление новых авторов, таких, как Кристофер Фаулер с его лондонским Отделом аномальных преступлений, Шиван Дауд, связавшей свою тайну с колесом обозрения “Лондонский глаз”, и только что появившийся ирландец Эдриан Маккинти с первоклассной книгой “Утром я уеду”. Ему бы понравился учтивый Энтони Хопкинс

в “Переломе”. И он был бы не менее горд видеть, как все три его книги, наконец, появляются вместе водном великолепном сборнике.

Роберт Эйди

1

– Телефоны,– сонно пробормотал про себя Олджи,– порождение дьявола. – Он протянул руку из-под одеяла к черному эмалированному аппарату, остановил непрерывный трезвон и вместо приветствия зевнул в микрофон.

– Мистер Лоуренс?– оживленно поинтересовался металлический голос.

– Ммммм,– Олджи поудобнее устроился на подушках.

– С вами хочет поговорить старший инспектор Касл.

– Стив!– Олджи резко подскочил, полностью изгнав сон из голубых глаз в предвкушении разговора со старым другом из Скотланд-Ярда. – Алло... Стив?

– Привет, Олджи. – В трубке раздался приятный баритон пожилого человека: дружелюбный, но все же с неким оттенком напряженности. – Вы где?

Лоуренс убрал со лба взъерошенные светлые волосы и усмехнулся.

– В кровати, конечно. Где же еще посреди ночи?

Касл засмеялся:

– Так я и думал, ленивый щенок. Что ж, уже девять утра. Время бодрствовать.

– Не утомляйте меня, Стив. – Олджи в голос зевнул. – Так или иначе,– добавил он, спохватившись,– что вы делаете в Лондоне? Я думал, вы в отпуске за городом.

– Я и был: в Кверрин-Хаусе. – Снова возникла та же легкая напряженность. – Но вы же знаете Ярд, Олджи. Меня внезапно вызвали. И у меня есть для вас работа.

– Так я и знал!– простонал Лоуренс, но это было скорее для вида. В голосе моментально появился интерес. – Кто убит?

– Никто... Пока.

– О!– Он замялся. – Слушайте, Стив. Не думаю, что от меня много толку как от телохранителя.

–Нет, но... – Казалось, инспектор с трудом подбирает слова. – Роджер Кверрин – мой друг. Мне не хотелось бы видеть, как его... то есть, все настолько неопределенно...

– Это конечно,– вежливо согласился Олджи. – Слушайте, Стив, вы, может быть, и знаете, о чем говорите, но я нет. Чего вы от меня хотите?

– О!– Касл вздохнул с явным облегчением. – Ладно! Здесь у меня брат Кверрина. Поговорите с ним?

– Если хотите. Дайте ему трубку.

– Нет,– решительно отрезал инспектор. – Я пошлю его к вам.

Олджи вздохнул:

–Хорошо. Но не забывайте вы, старый погонщик мулов, что я – всего лишь неофициальный детектив, и если я не захочу заняться этим чертовым делом...

– ...то не займетесь. Знаю. – Ироничная нотка в голосе Касла позволила предположить, что он и раньше слышал нечто подобное. – Все, чего я прошу, это выслушать молодого Кверрина. – Затем более серьезным тоном: – Он переживает, Олджи. И я тоже.

Трубка

щелкнула и замолчала. Лоуренс вернул ее на рычаг, глубокомысленно уставился на нее, а затем откинул одеяло и опустил длинные ноги на пол.

Это был высокий, худощавый, атлетически сложенный молодой человек лет двадцати пяти, светловолосый, с приятным лицом и хорошей осанкой. Он неизменно пребывал в прекрасном настроении и, несмотря на добродушное и простецкое выражение лица, в ленивых голубых глазах его светился живой ум. Но сейчас Лоуренс выглядел просто сонным.

Он сунул ноги в поношенные удобные шлепанцы и накинул на лазурную пижаму старый серый халат. Направился в ванную, открутил краны, готовя утреннюю ванну, и принялся машинально бриться перед большим зеркалом. Усевшись в ванну и рассеянно намыливаясь, он принялся обдумывать просьбу инспектора.

Означала ли она новое дело?

Лоуренс пожал голыми плечами. Не впервые он принимал участие в таких расследованиях. Скотланд-Ярд высоко ценил способности молодого человека как детектива. «Неофициально, конечно»,– как сказал бы Касл, прищуриваясь и потирая подбородок, но высокая оценка оставалась реальностью.

Короткий период работы в разведке на просторах послевоенной Европы обострил аппетит Лоуренса к расследованиям. После увольнения из армии он, как и очень многие другие предприимчивые и молодые идеалисты, стал безнадежным нонконформистом в потрепанном мире. И принялся бесцельно дрейфовать по жизни.

К счастью, его родители, помимо хорошего здоровья, острого ума и романтичного характера, наградили его приличным личным доходом.

И у него имелся хороший друг в лице старшего инспектора Стивена Касла. Великодушный проницательный мужчина, угадав глубокое разочарование молодого человека, направил таланты и интересы Олджи в подходящее русло. Лоуренс быстро доказал свою ценность.

Он был любителем, но кроме того – специалистом. Он никогда не смог бы заниматься рутиной с тем молчаливым совершенством, которое является признаком профессионала, но мог заняться запутанным и фантастическим делом с хваткой настоящего эксперта.

Итак, в течение двух лет он успешно дрейфовал в море преступлений, а если у него и была более глубокая цель, чем оправдать свое существование, помогая полиции...

Как сказал инспектор:

– Результаты его работы весьма удовлетворительны.

Лоуренс оделся и позавтракал прежде, чем резкий звонок объявил о прибытии возможного клиента. Он слегка усмехнулся собственному отражению в зеркале прихожей и серьезно сказал себе:

«Сосет под ложечкой? Покалывает в висках? Я называю это детективной лихорадкой».

И продолжая цитировать сержанта Каффа, он устремился вниз по лестнице к одному из самых странных приключений в своей жизни.

Питер Кверрин медленно шел вдоль тихой улицы в Кенсингтоне, и от угла его рта протянулась резкая морщина, свидетельствующая о сильном волнении. Внезапно он остановился, нашарил в кармане сигарету и зажег ее чуть дрожащими пальцами. Глубоко вдыхая в легкие успокоительный дым, он вновь мрачно зашагал.