Взаимозависимые. Поколение Сандрин
Шрифт:
– Расслабь плечи, ты слишком напряжена… кисти статичны, куда так дергать? Вывих еще получишь.
Стоит упоминать о том, что я жутко потела? Да она моя кара небесная за все грехи прошлого. Точно кого-то убила в той жизни.
– Стоп! Перерыв! – скомандовала Ая, протянув мне бутылку с водой.
Сама она принялась за третий батончик. Живот забурчал, и я не отказала себе в удовольствии подкрепится. Но шлепок по пальцам остановил меня.
– Тебе нельзя есть шоколад, пить кофе и употреблять семечки за сутки
Сжав губы, порылась в рюкзаке. У меня ничего не было из разрешенного. Отложив ненужную вещь, жалобно смотрела на второкурсницу.
Я есть хочу!
– Почему ты плачешь? – спокойно спросила оборотница, наблюдая, как я обиженно сверлю ее взглядом.
– Я устала, и голодная… а ты злая… – совсем по-детски ответила ей.
На лице азиатки отразились удивление, смятение и оттенок подавленности. Ее радужки покраснели, а неко-ушки вновь радовали своим присутствием. Замешкавшись, она скрылась за дверью, оставив меня в одиночестве. Если не ее сумка, подумала бы, что сбежала. Может, зря я?
Вернулась она через десять минут с пакетом. Протянув мне покупку, она смущенно сказала:
– Поешь, здесь дынная булочка с молоком. Столовая не работает, взяла из автомата, денег не надо.
Обескураженно забрав подарок, достала запакованную сдобу и пакетированный молочный коктейль. Жадно поглощая еду, успокоилась окончательно. Ая не отвлекала, молча натирала до блеска рояль.
– А почему мы одни? В академии много студентов, а репетируем только мы? – поинтересовалась, продолжая завтракать.
Моя «наставница» откусила от своего батончика. Прожевав, ответила:
– Это преподавательская аудитория…
Закашлялась, пролив на пол молоко. Как преподавательская? Обычная же аудитория? Где сказано? Ая дала мне возможность привести дыхание в норму, простукивая меж лопаток.
– Как преподавательская? Что мы тут делаем? Откуда у тебя ключ?
– Дубликат.
Краткость – сестра таланта. Ая хуже партизана, информацию клещами доставать надо.
– Нас накажут?
– Не пойман – не вор. Так мой брат говорит, – пристыженно ответила оборотница.
Какой брат хороший, а вещам каким мудрым учит. Луноликая, отводи всех любопытных от наших дверей. Дай закончить репетицию.
****
– Да, мамочка, жду вас у академии. Не переживай, все отлично! – отключила связь, потянулась.
Всю ночь и утро играла. Пальцы отваливались, спину ломила, а зевки перестали подавляться час назад. Ая лежала на парте, задумчиво слушала музыку в аирподсах. От постоянных командований, поправлений, наставлений оборотница осипла.
– Неужели второкурсники знают столько о музыке и игре? – присев на лавочку, положила голову на парту рядом с лицом Аи.
Та блеснула карими глазами и устало улыбнулась.
– Второкурсники вряд
В моей голове заскрипели шестеренки. Ая очень умная, с роялем общается как с другом, умеет настраивать, пишет на ходу ноты…то бишь она не отстающая. А если отстающая, то какие гении тут учатся? А можно на второй год оставаться пять раз?
– Ая, а сколько у тебя образований?
– Четыре высших и вот пятое, заключительное, – ответила она без хвастовства. Скорее уведомила о факте.
Сколько? Это сколько учится надо? Ей же на вид не больше двадцати. Или это азиатские корни так коварно скрывают возраст?
– Кто ты по своим профессиям?
– Ну,… – протянула девушка, – вокалистка, инструменталист S класса, концертмейстер S класса, композитор. Ну и, надеюсь, дирижер, – закончила перечислять моя подруга-вундеркинд. А как еще ее называть после такого внушительного списка?
– А сколько ты уже учишься?
– Вокалисты учатся четыре года, инструменталисты и концертмейстеры моего уровня по шесть лет, композиторы пять лет и год на дирижера, – сгибая пальцы, оборотница считала. – В сумме я в стенах академии нахожусь двадцать два года.
Двадцать два года… твою налево. Двадцать два года! Я младше! Меня мама не родила, а Ая уже здесь была… Луноликая, как это!?
Бледнея от полученной информации, спросила:
– А тебе сколько лет?
– Шестьдесят семь.
Окинув взглядом девушку еще раз, подметила угловатость фигуры, полное отсутствие нужных женщине форм. Подросток, как и я.
– Видимо, азиатская кровь делает тебя внешне такой юной, – деликатно прокомментировала.
По лицу девушки мелькнула тень. Поднявшись, она стала собираться.
– Нам пора уходить, родителей подождешь в холле.
Резкая смена настроения насторожила. Наверное, я что-то не то сказала. Собрав свои вещи, мы покинули аудиторию. В холле Ая помахала мне и направилась к выходу. Преградив ей путь, не касаясь, спросила:
– Ты придешь на мое выступление? Может, подождем моих родителей, позавтракаем и вместе пойдем в зал?
Она должна там быть. Она мне помогла, вложила в мою голову столько полезного, я не прощу себе, если ее не будет.
Обойдя меня по дуге, Ая покачала головой.
– Меня ждут, на концерте буду, сегодня брат тоже выступает, спасибо за приглашение позавтракать, но я не хочу.
Покинув стены академии, она ни разу не обернулась. Я стояла у статуй элементов, сверлив ее спину, пока она не скрылась за поворотом на парковку. Подняв глаза на Сандрин, шепнула:
– Она твоя рука помощи?
В воздухе запахло грозой, а на душе стало спокойнее.
В кабинете ректора
Я расслабленно сидел в кресле, пил свежий кофе и задумчиво водил мышкой по столу. Начавшиеся утро принесло много сюрпризов.