Взаимозависимые. Поколение Сандрин
Шрифт:
Остановившись перед белым инструментом, горестно выдохнула. Полированное дерево блестело от лучей обеденного солнца. Табурет звал присесть. Не стала отказывать себе в удовольствии. Здесь я точно в первый и последний раз. Подышу атмосферой творчества и поеду домой строить очередной план по встрече с сыном.
Приподняв крышку, прошлась пальцами по клавишам. Совсем другие ощущения. На планшете я не регулировала силу надавливания, на синтезаторе нажатие давалось легче, а здесь приходилось с усилием нажимать на нужную
Звук музыки услышат из коридора.
Быстро подбежав к двери, заперла ту на засов.
– Один раз, никто не узнает.
Присев, смело прошлась по нотам. Прикрыв глаз, окунулась в свою боль:
– Суету отринув, порознь бок о бок идем. Сожаления – в прошлом, честь ведет вперед… – голос сорвался на всхлипы. Истерика не давала петь, ошейником сдавила голосовые связки. Закашлявшись, перестала мучить инструмент.
– Если это припев, то у тебя большие проблемы! – звонкий девичий голос раздался за моей спиной.
Скрипя, как старая дверь, обернулась к неожиданному слушателю. Высокая, тоненькая, словно тростиночка, азиатка сидела на парте и по-детски мотыляла ногами. Прямая челка скрывала лоб, а короткие волосы кончиками касались худеньких плеч. Одета в комбинезон с множеством нашивок мультяшных персонажей. В целом выглядела невинно, если не смотреть в глаза. Те горели алым огнем, скрывая зрачок. Резко спрыгнув с парты, девушка приблизилась.
– Ноты с собой? – бесцеремонно спросила она.
Обалдело кивнув, достала тетрадь из набедренной сумочки. Потеснив меня на табуретке, азиатка поставила ноты. Одним глазом глядя на них, играла мелодию Марины.
– Я буду аккомпанировать, а ты пой, – скомандовала сурово девушка, не поднимая глаз от клавиш.
Закивав, с нужного момента запела куплет, однако мгновенно остановлена восклицанием:
– Серьезно?! Без вступления? Сразу петь? Куда спешишь!? Поезд? Самолет? Никуда не годится! В песне должно быть вступление. Обратить внимание зрителей, принудить их перестать ковыряться в носах… Вот так!
Девушка запорхала пальцами над клавишами. В ее исполнении мелодия звучала иначе. Если в моей версии она походила на одуванчики, то под руками незнакомки распускалась желтыми хризантемами.
– Ты не так играешь, – указала на ноты. Девушка действительно нажимала на клавиши с другой длительностью, меняла тональность.
– А ну тихо! – рявкнула на меня она. – Пой лучше, мне надо услышать весь текст. Излей в стихах эмоцию, нужную тебе.
Сглотнув, подальше отсела от девушки. Постаралась запеть, но тяжелая атмосфера угнетала. Встав, подошла к окну. Так-то лучше. Тиски ее присутствия отпустили. Рассматривая прибывавших в стены академии, запела. Мыслями витала рядом с сыном.
Как ты, Кристиан? Скучаешь так же сильно? Мечтаешь о нашей встрече?
Закончив исполнять песню а капелла, повернулась
– Как долго ты за инструментом? – спросила она, не прекращая писать.
– Два года.
В алых глазах мелькнуло удивление. Мотнув головой, она зачеркнула написанное и поверх записала третий вариант мелодии. На минуту между нами повисла тишина.
– Твое стихотворение… – протянула девушка. – Кому посвятила свою оду? Кто вдохновил тебя на столь грустную песню?
– Один близкий человек, – ушла от прямого ответа.
– Стихи говорят о твоем разбитом сердце, я думала, что все стандартно: несчастная, не взаимная любовь, но несколько строк… Будто вы расстались не по своей воле… и ты хочешь вернуть его. Так? – внимательно посмотрела на меня оборотница.
Скупо кивнув, покраснела. Так очевидно?
– Я закончила, сыграешь по моим нотам, – передала мне тетрадь азиатка.
Прижав свое будущее, улыбнулась ей. Несмотря на грубость, она мне помогла. Протянув ладонь, представилась:
– Анна Новицк.
Окинув мою руку взглядом, в котором было отвращение, девушка нехотя ответила:
– Ая Хон.
6 глава
Вздрогнув от сигнала, потянулась к телефону, тот мигал непрочитанным сообщением. Разблокировав экран, прочитала:
«Я внизу, спускайся».
Перевела сонный взгляд на время. Два часа ночи. Крякнув в подушку, выпрыгнула из кровати, начала собираться.
Я проспала! Черт, черт, черт! Ая меня съест! Но почему будильник не прозвенел?
Подняв телефон из-под подушки, проверила будильник. Я не сохранила настройки!
Застегивая ширинку джинсов, параллельно натягивала водолазку. Ночью в Монреале холодно. Открыв дверцу мини-бара, достала батончики. Они спасут от гнева азиатки.
За всей возней не услышала проснувшуюся маму. Она стояла у дверей моей комнаты в отельном халате.
– А ты куда?
– Репетировать, меня ждут.
Оглядев комнату позади себя, мама прикрыла двери и указала на мою кровать. Присев на нее, я покорно ждала вопросов.
– И кто в два часа ночи репетирует? Где вы будете играть?
– Студенты академии Грома и Ветра, – с ноткой гордости ответила на первый вопрос. Хотя сама еще не являлась студенткой. – А играть там же. В академии. Творчество никогда не спит.
Погладив меня по щеке, мама поправила несколько прядей у лица. В ее жесте было столько трепета и любви, что у меня сжалось сердце. Разве можно так сильно любить? Вопрос являлся риторическим.
– Аня, ты два дня репетировала в академии, отказала от экскурсии, через семь часов экзамен. Ты уверена? И кто тебе помогает? – продолжила сыпать вопросами мама.