Взаимозависимые. Поколение Сандрин
Шрифт:
– Ая. Она второкурсница. Я не знаю ее мотивов. Она просто командует, когда и куда подойти для репетиции. Показывает, как играть, – нерешительно продолжила, – знаешь, она так играет, будто создает вселенную в музыке. Между Аей и роялем духовная связь, не меньше. Не знаю, как объяснить. Когда она опускает пальцы на клавиши, вокруг замирает время, а энергия пространства пульсирует в такт. Невозможно оторвать взгляд. Хочу так же.
– А что мне папе сказать? – спросила мама после минутного молчания.
Пожав плечами, заиграла
– Ну ты же истинная. Не знаешь, как отвлечь папу?
От моего двузначного ответа мама порозовела, а дальше я получила шлепок по плечу.
– Анна, что за мысли?! Я воспитывала тебя скромной оборотницей. Иди уже, – махнула она в сторону выхода.
Поцеловав ее в щеку, пообещала встретить их у академии перед своим выступлением. Сбежав вниз по ступенькам, осмотрела холл отеля: Ая сидела в кресле в зоне отдыха. Положив ноги на столик, а голову на спинку кресла, девушка дремала.
Не одна я работаю на износ последние дни.
Подойдя к оборотнице, достала из рюкзака батончик. Намеренно шурша фольгой, наблюдала за дрожащими кошачьими ушками девушки. Во сне она приобрела полутрансформацию. Настоящая неко-тян. Оборотни наверняка за ней толпой бегают и такой же толпой убегают… из-за скверного характера.
– Ты долго, – констатировала Ая, забирая батончик из моей руки. Достав аирподсы, она вставила один в ухо, включая музыку на телефоне.
Мне стало обидно. Не за батончик. Бездна с ним. Просто неприятно, когда при тебе слушают музыку. Неуважительно выглядит. Сразу показывает, насколько в твоем общении заинтересованы. Ае я интересна ровно на одно ухо.
Тогда почему она таскается за мной? Помогает… не спит по ночам?
– Пофли, времени нет, а второй куплет профаботать надо, – поторопила азиатка и, пережевывая сладость, направилась к выходу. У стеклянных дверей она наклонилась к отражению, приглаживая волосы на местах, где недавно были кошачьи ушки.
Надувшись на Аю, вышла первая из отеля. На парковке нас сиротливо ждал мопед оборотницы. В студенческом городке многие пользовались этим видом транспорта. Он компактный, легкий в управлении, и на нем можно ездить с восемнадцати лет. Когда поступлю, выдадут такой же.
Обогнавшая меня Ая подала второй шлем и завела мопед. Тот, тихо пофыркивая, ждал пока, я умощусь.
– Только не обнимай! Не люблю, когда меня касаются посторонние, – попросила Ая.
– Хорошо, – сдержанно ответила, цепляясь за обивку сидушки.
Интересно, почему ей не нравится? Может, пунктик творческих личностей? У одних застроенный перфекционизм, у вторых мизофобия, а у Аи гаптофобия. Тогда это объясняет, почему она отказалась пожимать руку при знакомстве.
Возле академии восхищенно охнула. В общей темноте улицы здание горело, словно новогодняя елка. Сквозь окна можно увидеть передвигающиеся толпы, на парковке также находились студенты.
Припарковавшись, мы оставили шлемы на мопеде, прошагали в академию. Я представляла,
– А мне можно здесь находиться в ночное время? – обратилась к Ае.
Та неопределенно пожала плечами. Понятно…
– А тебе ничего не будет за помощь мне? – не унималась я. Не хотелось подставлять девушку.
Мы поднимались по лестнице, когда оборотница ответила:
– В уставе академии не сказано о запрете помощи абитуриентам. Мы не мухлюем, а честно идем репетировать. Последнее разрешается.
В аудитории никого не было, инструменты стояли неподвижно на своих местах. Приоткрыв окно, впустила прохладу в помещение.
Странно. По академии шныряют толпы, но никто не репетирует.
– Я думала, – нерешительно перевела взгляд на Аю, запиравшую дверь, – я была уверена, что здесь мы будем не одни…
Снимая аирподс, оборотница отрегулировала свет. Одинокая лампа горела ровно над роялем. Экономно. Откинув крышку инструмента, она начала быстро перебирать клавиши. Пройдясь по всем, достала из кармана ключ, наклонилась к струнам.
– Что ты делаешь? – наклонилась с другой стороны инструмента. Девушка подтягивала струны.
– Настраиваю инструмент, – просипела Ая. Нажимая на ноту си третьей октавы, слушала частоту звучания, продолжала подтягивать струны.
– Как по мне, звучит идеально.
– Поэтому тебя могут не взять в академию. Всегда надо проверять инструмент перед игрой. Маленькое отклонение от нормы станет фиаско. Ты выбрала самый громоздкий музыкальный инструмент, найдешь в Википедии таблицу частот звучания клавиш и обязательно проверишь звучание, – рекомендовала девушка.
– Но меня пустят к инструменту на сцене. Я что…
Раздраженно шикнув, Ая воскликнула:
– Да! Ты проверишь инструмент на сцене. Я положу ключ, – помахала перед моим лицом тем самый ключом, – под крышку. А ты смело включай приложение, которое я тебе скинула в мессенджере, и проверяй каждую клавишу.
Нахмурившись, села на табурет. Требование азиатки звучало странно. Как я буду настраивать рояль перед всеми? Как она себе это представляет? Совсем спятила.
– Хуже будет, если ты сыграешь на расстроенном рояле и не поймешь этого, – закончила оборотница, прикрывая крышку.
А в этих словах есть зерно мудрости. Мысленно согласившись с девушкой, открыла нотную тетрадь. Вытерев тонкие пальцы салфеткой, Ая скомандовала:
– Начни со второго куплета. Вступление и первый играешь сносно.
Ну спасибо. Сносно – высшая похвала от Аи за последние сутки.
Корпя над клавишами, вздрагивала от каждых замечаний «наставницы»:
– Левой рукой пощипывай клавишу, правой ласкай…
– Ускоряйся…
– Резче, добавь драматизма игре…
– Быстрее, я что, не написала длительность звучания ноты?