Взаимозависимые. Поколение Сандрин

Zago

– Напрасно переживала, я проспал весь полет. Мы успели проскочить зону турбулентности, а отсутствие связи подарило мне крепкий сон.

Сестра хотела что-то сказать, однако экран смазался. Теперь я лицезрел недовольное лицо зятя. Опять прячется от своих замов у жены. Рэйнальдо частенько пропадал в кабинете Кенны. Его люди знали, где искать альфу клана Сансес, однако тревожить запертую в одном помещении пару равносильно смерти от рук вспыльчивого испанца.

– Buenas tardes, Кристиан, я рад видеть вас живым, – почти искренне рыкнул испанец.

Не то чтобы мы не любили

друг друга, скорее, ревновали к Кенне. Испанец не позволял себе обвинить ее в чем-то порочном, ибо мама воспитала ее исключительной оборотницей. Но я огребал за всех Волуаров перед зятем. Конечно, воплощением зла был отец, а я… ну просто свободный самец, проживший с Кенной достаточно долгое время под одной крышей. И меня Кенна любила особой сестринской любовью. Рэйнальдо с трудом принимал факт, что его «mi cielo» может думать о ком-то помимо его персоны. Правда, отец так же думал по отношению к маме. Возможно, это особенность двуликих, встретивших свою пару.

– Buenas tardes Рэйнальдо. Я тоже рад видеть вас в здравии. Надеюсь, вы смогли утешить мою сестру? – спросил, подтрунивая над испанцем.

– Кристиан! – услышал на заднем фоне осуждающий возглас Кенны.

Как же они поднимали мне настроение. Оба такие счастливые, полноценные, живые. На их фоне мы с отцом казались винтиками сломанного механизма. Лицо главы Тигров начало покрываться черными полосами полутрансформации. Сестру он не обидит, попыхтит чайником вокруг и остынет. Вновь картинка смазалась, и недовольное лицо сестры, с прищуренными глазами, посмотрело на меня осуждающе.

– Ты специально?

– Конечно, я очень хочу поскорее стать дядей, – простодушно улыбнулся во все тридцать два.

На задней фоне слышалось: «Я убью его!» Зажигается как спичка. Неудивительно, с каждым годом без Тигрят двуликого кроет от любого дуновения в сторону пары.

– Ты же знаешь, что пока не время.

– Мы все так не думаем, одна ты упираешься.

– Брось, Рэйнальдо тоже так думает.

Ага, вижу, чем он там думает. Еще годик-другой, и будет сестра сидеть за закрытыми дверями поместья Сансес.

– Хотела узнать, я могу приехать на годовщину?

Я как раз проезжал мимо фатального торгового пути. Резко затормозив, свернул на него. На руке завибрировало уведомление из служебной машины. Подтверждая новый маршрут, подъехал к цветущему маковому полю, с тяжелым сердцем ответил:

– Прости, Кенна. Не в этом году. Будет много журналистов, клан. Давай через неделю после годовщины. Все успокоятся и не так будут наседать на территорию поместья, а там у отца день рождения. Отметим, отдохнем. Как думаешь?

Кенна понуро кивнула и, пожелав хорошего отдыха дома, отключилась. Обиделась.

Все ради защиты, сестра. Смертников навредить тебе хватало во все века.

Припарковавшись у протоптанной тропинки, из бардачка достал защитную маску. Без нее на маковое поле не войдешь. Сейчас самый сезон цветения и опыления. Надев маску, вышел из машины. Первые из Преданных уже стояли у Audi. Жестом отпуская их, направился вниз по тропинке. Мне не нужны свидетели. Свое горе я привык вкушать в одиночестве. Наслаждаться его тошнотворно горьким

вкусом, приучая себя не морщиться, пока сердце наполняется болью.

****

У дома меня ожидал Коул. Двуликий после смерти Франциска занял пост дворецкого в поместье Волуаров, параллельно занимаясь административными делами клана. Его родители работали на мою маму, возможно, через кровь передалось желание оберегать очаг глав клана французских оборотней.

– Где отец?

В последнее время новых уведомлений об передвижениях Жерара не поступало. Последний всплеск агрессии у отца был в марте. Затишье перед бурей. Неконтролируемое безумие Зверя всегда залегало на дно перед новым нападением. На календаре август, скоро годовщина смерти мамы, годовщина обещания.

– Глава клана у госпожи, – уведомил Коул, ожидая моего распоряжения.

«У госпожи» означало, что отец сидит у статуи матери, на краю сада. Его излюбленное место пребывания. Мне стоило самому догадаться.

Попросив Коула подготовить обед, направился по тропинке к саду. Окидывая фасад дома, сделал мысленную пометку обновить декорный камень, перекрасить ограждение, расширить дорожку в сад.

Последний капитальный ремонт в поместье был больше века назад, после того как горело поместье при попытке глупцов похитить Кенну. Тогда здание сгорело подчистую, унося за собой жизни многих двуликих. В том пожаре погибла Дороти. Моя дорогая, любимая няня. В силу возраста Лисице не удалось выбраться из ловушки огня. Скончалась из-за угарного газа в своей постели. Ее смерть я не смог себе простить. Впервые в жизни, отравленный маком, я был бесполезен.

Из сохранившегося после огня была подземная сокровищница. В ней, помимо капитала Волуаров, находились вещи мамы, ценные книги из библиотеки и картина из цикла «Мессия». Семейные портреты тогда были на реставрации – это их и уберегло.

Пришло время капитального ремонта, так к чему мелочиться. Попрошу Кенну, она свяжется с Моник, и они вдвоем создадут новое логово глав клана Волуар.

Приблизившись к нужному повороту, замер от открывшейся картины: отец сидел на лавочке у статуи матери, пересматривая документы. В домашней одежде, очках он выглядел обманчиво нормальным. Такой себе политик в отставке. Мало кто мог принять Жерара за моего отца. С возрастом я стал больше походить на маму, да и внешность Жерара изменилась после возвращения в человеческую оболочку. Многие незнающие (на удивление, и такие были) считали его моим старшим братом. Я-то знал, что звериная часть души не стареет.

Чуть погодя дал возможность отцу услышать меня. Он, глядя на меня из-под бровей, не перестал читать документы. Вновь обманный трюк с его стороны. Невежды, не подозревая, пошли бы прямо в пасть Зверя, а я с ним прожил много лет. И видел, как горят рубины в его глазах.

– Ветви персиков в алом цвету небо скрыли от глаз, – начал цитировать излюбленный стих матери.

Родители любили одну игру. Частенько слышал, как они декламировали известные стихотворения, надеясь сбить оппонента с толка и выиграть некий эфемерный приз. Сейчас я с отцом играл в эту же игру. Медленно наступая, продолжил: