Вздорная принцесса
Шрифт:
Маркус усмехнулся и направился в военный штаб – скорректировать тактический план.
В итоге уже через полчаса к ним потекла первая струйка наёмников, один за другим, желающих перейти на их сторону и присягнуть Маркусу. В обмен они просили поживиться присмотренными богатствами бывших нанимателей бонвианцев.
И это была проблема для Маркуса. Он, конечно, понимал, что воины за то и воюют, чтобы потом поживиться завоёванной добычей. И как не борись с этим, но избежать грабежей и бесчинства на территории тех, с кем ещё несколько часов назад воевали на смерть, не получится.
Но также понимал, что это
Время. Опять время. То, что отдаляло его от главной цели. И этого Маркус допустить не мог.
Поэтому балансировал между интересами своих воинов и интересами местных. С одной стороны, большинство его войска, те, кто были с ним с самого начала, уже насытились разбоями и грабежами, и понимали политику Маркуса. Но с каждым завоёванным королевством войско увеличивалось, и новые воины алчно жаждали исполнения своих интересов. И уже пошли шепотки о том, что Маркус размяк и потерял ту кровожадность, что так привлекала и пугала в начале его пути.
После всей услышанной информации про Бонвианию, они с Диурием понимали, что власть имущие Бонвиании заинтересованы в сохранении своего несметного богатства, больше, чем другие. Чем больше что есть терять человеку, тем больше он цепляется за жизнь и склонен к компромиссам. И если надежды на войско, которое они выпустили вперёд королевства, чтобы ничего не разрушить, не оправдаются, столица падёт к их ногам без сопротивления.
Так и случилось.
И вот уже полчаса послы от Бонвиании пытаются выторговать как можно больше, прикрываясь исторической и культурной ценностью выстроенных в столице дворцов, храмов, статуй, библиотек с книгами со всего света и прочими богатствами.
– Вы понимаете, что разрушение столицы нанесёт невосполнимую потерю для всего мира! Мир потеряет наследие древней цивилизации волдарийцев, слывших магами. Архитектурное наследие адолндиранцев, исчисляемое тысячелетием, предметы искусства и древние манускрипта со времён Анхидрахия, – перечисляли они то, чем действительно могло бы гордиться любое королевство. И то, до чего Маркусу не было никакого дела.
Вот у Диурия, у того глаза загорелись алчным блеском, это да. Маркус понимал цену этого богатства головой, но не душой. Как-то прожил он без этого наследия, и проживёт дальше. И смерть настигнет его, как и любого другого, независимо от того, останется статуя Эрифусхуса – древнего философа – в целости сохранности или нет, как храм адолндиранцев, как и древние книги в библиотеке, перечитать которых не хватит и нескольких жизней.
Вот если бы это помогло ему в его цели – тогда да. Хотя Диурий несколько раз намекал, что знания не будут лишними, а, значит, надо их сохранять и приумножать.
– Последний раз Бонвиания пала под натиском врага девять сотен лет назад. И то, предводитель горгенотов понимал, какую ценность имеет наследие Бонвиании, и не тронул ни одного храма, ни одного сооружения…
Когда Маркусу надоело слушать перечисление ценного наследия, которое надо уберечь от них, варваров, он нетерпеливо поднял бровь, а его верный Ворон, сидящий на специальной подставке, вплетённой в высокое украшение для волос, подлетел к говорящему послу и тюкнул того в макушку, вызвав
– Его Святейшество и Светлейшество, Повелитель всех людей и зверей Бонвиании, Хранитель всех богатств и Наследник Божьей Воли, Посланник Благоденствия и потомок Прародителей всего сущего, Попирающий Небо и Удерживающий Власть, Творящий закон и Великий судья, готов присягнуть в верности Великому Завоевателю Маркусу и войти в его Империю на условиях…
Условия сводились к одному, но были украшены кучей ненужных слов, которые с удовольствием впитывал в себя Диурий, любящий подобное словоблудие, и нетерпеливо выслушивали другие советники, приглашённые на встречу с послами. Суть сводилась к тому, чтобы за всеми власть имущими оставались все те же привилегии, что и ныне. На этом условии, монарх, или как здесь назывался король – падишах, и его придворные согласятся с номинальным, получается, правлением Маркуса.
– А если нет, то что? – вдруг заинтересовался Маркус.
Послы ошалело на него уставились, не ожидая столь прямолинейного отказа. Как же, ему и так оказали великую честь.
– Тогда Бонвиания будет бороться дальше. И проиграют в этой битве все, – патетично выкрикнул посол.
– Хорошо, я согласен, – сказал Маркус. И поправился: – Бороться. Я никогда не проигрываю.
Диурий бросил на него упрекающий взгляд. Маркус ответил выразительным: «Надоели! Напыщенные ослы». Диурий его взгляд понял и покачал головой. Но в этот раз промолчал, как ни странно. Обычно в этом месте он начинал дипломатически увещевать послов в том, что для них большая честь войти в империю Маркуса на его условиях.
Но то ли в этот раз оппоненты Диурия превзошли его в словоблудии, и этого он им простить не мог, то ли по каким другим причинам, но он промолчал. И послы испуганно переглядывались, не зная как действовать, так как всё шло не по плану.
– Но… вы действительно хотите разрушить и разграбить Бонвианию? – со слезами на глазах спросил посол.
Над его губой выступили крохотные капельки пота – верный признак сильного волнения и неуверенности.
– Нет, – честно ответил Маркус. – Этого хочет ваш король, выставляя такие условия.
– Тогда скажите нам свои условия, – обрадовался посол так, что у него задрожали губы. – Конечно, падишах в свою очередь готов предоставить вам тридцать сундуков золота и драгоценных камней, сто наложниц из своего гарема и пятьдесят мешков провизии для вашей армии…
Видимо, всё-таки запасной план откупа у них был, повеселился про себя Маркус.
– Ваш правитель очень щедр, – усмехнулся Маркус, погладив Ворона, который сел к нему на руки и нетерпеливо пощипывал их клювом – требовал покинуть душную палатку и выйти на воздух.
– О, да, его щедрости нет равных… – продолжил было свою песню по восхвалению своего Светлейшества и Святейшества посол, но потом решил, что не стоит ещё больше раздражать Маркуса и прямо спросил: – Вам этого мало? Вы хотите больше?
– Я могу получить всё, какой мне смысл торговаться с вами и терять время? Мои воины уже хотят отпраздновать победу, поднять кубки вина и возлечь с наложницами, – Маркус встал, давая понять, что разговор окончен. – Поэтому я пойду и потороплю исполнение их желаний.