Вздорная принцесса
Шрифт:
– Это я? – ахнула служанка.
– Да, – подтвердила принцесса. – И не верь, если тебе скажут, что ты некрасива. Ты редкая красавица, потому что твоя сущность чиста и прекрасна.
Прижимая к груди чудо-зеркало, Беата пошла хвастаться Ричарду. Ну, и кто говорил, что от алхимии один вред? Что хвост его драгоценного коня пропал даром? Что у неё всё равно ничего не получится? Вот, пожалуйста, любуйтесь!
И как хорошо, что они не успели отправить зеркало тётушке Клозетт и избежали дипломатического скандала. А то ещё бы и войной на
Глава 5 О планах, для которых пришло время
5.1 Бонвиания, Маркус
Крепостная стена Бальбекана, столицы Бонвиании, была построена из ослепляющего своей белизной камня и украшена резными мерлонами, зубцами, носившими название «ласточкин хвост». Никакой практической пользы они не несли, а были лишь декоративным украшением. Въездная группа была украшена колоннами, портиками, статуями и золотыми элементами. Сами ворота из дорого белёного каундрия – тысячелетнего дерева, росшего в пустынях Зохрана – были богато украшены резьбой.
Всё красиво и совсем непрактично, усмехнулся Маркус.
Перед раскрытыми воротами стояла делегация из нескольких разряженных в пух и прах стариков. Маркус быстро посчитал, что одежда ближайшего из них стоит столько, что можно снабдить полным боевым вооружением десяток его воинов, вплоть до коня и седельных сумок.
Несколько остальных вполне способны обмундировать целый отряд воинов в сотню человек.
От делегации отделился старик и подошёл ближе. Склонился перед Маркусом и протянул ему бархатную подушечку с золотыми ключами.
– Всемилостивый и Всемогущий, – начал он, но, заметив, как скривился Маркус, исправился: – Сильнейший из сильных!
Маркус слегка кивнул.
– Позволь вручить тебе ключ от столицы нашей прекрасной и древней Бонвиании, – продолжал старик. – Выслушай, благородный повелитель, нашу просьбу, и не гневайся на нас, твоих верных рабов.
Выслушать Маркус не отказался: если они сразу признают себя его рабами, почему нет?
– Мы нижайше просим тебя не разрушать нашу прекрасную столицу. Пусть она и дальше радует своей красотой и пышностью. Мы просим твоих грозных воинов не разорять наши дома, не жечь и не уничтожать наши сады. Не трогать наших женщин…
Маркус усмехнулся, а воины за его спиной тихо, чтобы не рассердить повелителя, зашептались.
– Мы сами приведём тебе лучших и прекраснейших дев! – торопливо сказал старик. – Любая преклонит голову перед твоими воинами.
– И не только голову! – усмехнулся кто-то из воинов за спиной Маркуса.
Старики торопливо закивали.
Маркус поморщился. Бонвианцы всё делают не так, сами настраивая против себя.
Искать сострадания и милости у него? Того, кого за глаза прозвали Кровавым, Беспощадным и какими только ещё эпитетами не наградили?
Уважения вызвать те, кто прятался
И даже сюда, к нему, отправили стариков. Где мужчины этой страны? Что это за народ такой?
Трусы.
А к таким Маркус не испытывал ничего, кроме отвращения.
Конь нетерпеливо заржал и застучал копытами, приближаясь к старику. Тот затрясся, втянул голову в плечи, вжался в горячие камни мостовой. С головы упала расшитая золотом и драгоценными камнями шапка, длинные седые волосы рассыпались по плечам. Остальные посланники тоже пали ниц и дрожали, не издавая ни звука.
Маркус ещё раз огляделся.
– Зачем ты принёс мне ключи, старик? – спросил Маркус. – Ключи от ворот, которых нет?
Старик чуть приподнял голову:
– Как нет? – удивился он. – Есть.
– Где? – Маркус начал демонстративно озираться, воины засмеялись. – Что мне отпирать?
– Ворота открыли к твоему приходу, – понимая, что чем-то не угодил Маркусу, испуганно ответил старик.
– Что за ворота, которые никогда не запираются перед врагами? Этот как дешёвая шлюха, которая никому не отказывает.
После того как гогот воинов позади стих, Маркус громко, чтобы все слышали, объявил:
– Мне не нужен ключ от ворот, которые не запираются, – он выбил ногой подушку из дрожащих рук старика, и ключ полетел в сторону.
Маркус даже не посмотрел в какую. Пришпорил коня и поехал вперёд.
Ворон сидел на своей подставке на голове Маркуса и взирал строгим взглядом вокруг, изредка издавая громкое карканье или комментируя увиденное. За время, прожитое с людьми, для птицы он умел вполне сносно разговаривать. Но не так часто это делал, особенно перед чужими. Как и его хозяин, умная птица была хитра, сдержана и себе на уме.
Со всех сторон на них глядели башенки многочисленных дворцов – сколько же их тут? Но один выделялся среди всех – он был построен на холме, и даже отсюда слепил глаза золотом на куполах над многочисленными башнями. Он был огромен, и за счёт белого цвета камня словно парил в облаках.
Теперь вдоль главной дороги к королевскому дворцу, они увидели и жителей Бонвиании. В дорогих парчовых кафтанах и тюрбанах, украшенными жемчугами и самоцветами, они приветствовали Маркуса и его воинов, как гостей.
Девушки, как и требовал Маркус, стояли вдоль дороги и бросали перед ними лепестки цветов. Вдоль мостовой были выставления столы с изысканными яствами и винами. Горячими и холодными, прямо со льдом, напитками. Но Маркус приказал двигаться без остановки. Ничего не есть и не пить. Еда может быть отравлена, а в напитки добавлено что-то, что сделает его людей слабыми, как дети.
Маркус не верил в честность старейшин и короля Бонвиании. Те, кто не идут воевать в открытый бой, действуют исподтишка, как все трусы.