Взгляд извне

Тищенко Геннадий Иванович

Предок Хунты, то есть тот самый «сотник-хорунжий», служил под началом мелкого местного генерала, который хоть и был меньшим начальником, но в ситуации окружающей разбирался лучше, чем генерал приезжий. И поспорили генералы, местный и столичный, о какой-то там намечавшейся баталии. И спорили они аж до хрипоты так, что у них этот спор чуть дуэлью не кончился.

Ну, предок Хунты, этот самый «сотник-хорунжий», понял, что, в случае дуэли, как ни крути, потери в российском генералитете намечаются, и предложил своему непосредственному начальнику обратиться к третьей стороне. Точнее говоря, предложил

«сотник-хорунжий» обратиться к местному Князю, а может, к хану, или беку, уж и не помню, как Хунта его обозвал. Назовем его, для простоты, Беком, хотя званием своим местным, он был, возможно, и повыше маршала.

Генералам совет «сотника-хорунжего» понравился, но не могли же они сами, обращаться к Беку. Короче, предок Хунты, поехал к Беку и объяснил ему всю ситуацию. Причем, он так все здорово объяснил, что отпала необходимость в самой этой баталии, ради которой генерал из Питера прикатил.

В результате, выиграли все: генералы удостоились повышения, солдатики наши сохранили жизни, а Бек получил от Царя звание российского генерала и ценные подарки.

Правда, предок Хунты не получил ни повышения в звании, ни подарков, но с тех пор стал прозываться Трехгенераловым, поскольку умнее трех генералов оказался. А, как известно, три генерала, совершающие правительственный переворот, это уже хунта. Потому-то после ухода из ГБ капитан Трехгенералов и стал Хунтой.

Произошел этот уход вскоре после провала операции в системе Эпсилон Эридана, когда кое-кто из начальства попытался сделать из капитана Трехгенералова козла отпущения. Его не только понизили в должности, но и лишили пособия по инвалидности, которую он приобрел в ходе проведения упомянутой выше операции.

Позднее кабинентные функционеры не раз жалели о том, что в самом начале не ликвидировали капитана Трехгенералова. Но было уже поздно: Белый Ангел постепенно чернел и превращался в грозу всей Галактики Симеона Хунту.

Как все Козероги, а Кристабальевич родился именно под этим знаком Земного гороскопа, мой босс отличался последовательностью и мстительностью. Для начала разжалованный капитан наказал непосредственных виновников своего унижения. Причем проделал он это так ловко, что в первое время никто не понял почему неожиданно потерпели провал несколько операций по перехвату лалалеги, и кто именно подставил чиновников из ГБ, замешанных в контрабанде наркотиков. Год спустя один из наказанных, полковник Герберт Фон Берг, докопался до истинного положения дел и начал охоту на Хунту.

Лучше бы он не делал этого.

Через три месяца Фон Берг был обвинен в распространении лалалеги и осужден Высшим межпланетным судом на пожизненное заключение. Не без помощи Хунты, разумеется.

В ходе следствия неожиданно выяснилось, кто в действительности был виновен в провале злополучной операции «Эпсилон Эридана», и в местах принудительной изоляции оказалось немалое число очень крупных «шишек».

Однако извинения Хунте никто не принес, и его официальной реабилитации не последовало. Ведь при подобном раскладе должны были полететь со своих постов слишком уж высокопоставленные функционеры. В том числе и в Центре.

Все это привело Хунту в бешенство, и он объявил чиновникам настоящую войну.

Для успешной борьбы нужны

были средства. Причем немалые.

Именно тогда Белый Ангел окончательно почернел.

Глава одиннадцатая.

Андрей Янин

— Смена дозора! — объявил Леруа, встав со своего кресла. — Томас — давай передним наблюдателем!

Сольдер уже пересек вторую гряду причудливых белых скал, и пейзаж вокруг резко изменился. Теперь вместо засушливой полупустыни с редкими оазисами фиолетовых растений вокруг раскинулась бескрайняя болотистая тундра. Мхи и лишайники здесь имели самую разнообразную окраску и ярким ковровым узором выделялись на фоне бурой почвы.

— Включи подушку, — посоветовал Леруа стажеру. — Здесь запросто можно угодить в трясину.

Санти включил турбины подушки, сольдер поднялся в воздух и тряска прекратилась.

— По данным Ренггона осмилоки здесь никогда не наблюдались, — сказал Берг, — так что болото можно пройти на предельной скорости…

Санти вопросительно посмотрел на Леруа.

— Ладно, гони… — Леруа устало улыбнулся и подмигнул Бергу. — Но чтобы не более двухсот километров… Я не очень-то доверяю данным Ренггона. К тому же со времени его экспедиции прошло уже пять лет…

— Можно подняться повыше и включить на днище хамелеона? — предложил Санти.

— А энергии хватит? — Леруа с сомнением окинул взглядом показания приборов.

— Можно подключить солнечные батареи, — сказал Берг. — Небо чистое, как раз хватит на мимикрию…

Леруа, привстав, осмотрел безоблачный зеленоватый небосклон и кивком головы разрешил Санти выполнить его предложение.

Сольдер понесся в декаметре над ковровым покрытием тундры. Теперь с поверхности планеты он был практически незаметен.

Между тем далеко внизу все чаще начали встречаться небольшие озера, над которыми стелился плотный, желтый туман. В центре этих огромных, голубовато-зеленых, ядовитых луж что-то булькало и взрывалось огромными грязевыми пузырями. Невысокие гейзеры, окруженные клубами пара и радужным сиянием извергались в самых неожиданных местах.

Один из таких гейзеров угодил в днище сольдера и едва не засорил комьями грязи центральное сопло.

— Раскрой крылья, — посоветовал Леруа стажеру. — Все равно энергию выбрасываем на ветер… Так лучше уж полетим…

Сольдер плавно набрал высоту. Теперь я мог более общо рассмотреть бурлящий ад, проносящийся внизу.

Огромные кораллоподобные образования с потеками тины и чего-то похожего на нитеобразные водоросли вздымались из болот порой на десятки метров. Фонтаны болотного газа, вырывающегося из недр, выбрасывали диковинные извивающиеся организмы, облепленные грязью. Издали они походили на огромных червей или гидр, с множеством дергающихся и извивающихся щупалец.

<