Взгляд с обочины 1. Митрим
Шрифт:
Таким образом, он получит половину нолдор на своей стороне. Через каких-то сто лет уже поздно будет вспоминать, из-за чего всё началось и кому что обещали.
Куруфинвэ усмехнулся. Ему всегда нравились хорошо разыгранные партии. Даже если их разыгрывал противник. Правда, до сих пор противники встречались только в играх.
Вопрос: что делать с посланником. Разумеется, никто к Моринготто не поедет. Хватит и одного Нэльо в плену. К тому же, Моринготто ни за то не послал бы кого-то, чьей жизнью он дорожит. Сдержанность феанариони ему хорошо известна.
Осталось
Итак. Если его убить, это даст Моринготто право убить Нэльо и обвинить в этом нолдор. Но Нэльо и так в его власти, а обвинять эльфов… Перед кем? Перед эльфами же? Или перед орками? Ни то, ни другое не поменяет ничьё мнение. Хуже другое: он может использовать отказ от переговоров, чтобы сломить сопротивление Нэльо. “Они тебя предали, отказались от тебя”. И пусть не сразу, пусть не сейчас, через сотню-другую лет, у него может появиться ручной король со всеми правами на престол. Нэльо, конечно, умён и вряд ли поверит просто так на слово врагу. Ему потребуются доказательства, и вот убийство посла как раз может быть таковым.
С этой точки зрения лучше, чтобы угроза была правдивой, и Нэльо убили. Это бы решило массу проблем. Но именно поэтому Моринготто так и не поступит.
Так что убийство посла не очень-то выгодно.
А если его отпустить? Что полезного он может вынести из своего посещения? Что тут все грызутся друг с другом? Та ещё новость. Местоположение лагеря? Это они и без того знают. Тем более что лагерь собрались переносить.
Идеальный вариант - это продемонстрировать, что он не собирался сдерживать слово и вообще не хочет мира, а потом отпустить. И пообещать, что всех следующих посланников будут встречать стрелой в глаз. Вопрос - как его спровоцировать?
Тем более что он может и не врать. Раз приехал сюда, значит, готов на всё ради хозяина, в том числе и умереть. Моринготто мог ему нарассказывать сказок, как он умеет, а майя и поверил. Он вообще, похоже, любит яркие описания больше, чем факты. Поэт, одним словом. А тех, кто умеет думать сам, Моринготто не прислал бы: таких лучше беречь и ими не разбрасываться.
Получается, только отпустить его и сказать, чтобы без Нэльо и сильмарилов не возвращался. И скоро увидим, что не собирается Моринготто сдерживать никаких обещаний.
Мда. Тяжело будет убедить братьев.
Нарушить клятву.
Куруфинвэ резко помрачнел. Какая разница, что выгодней? Если отец ещё в Амане всё за всех решил.
Из задумчивости его вывел вопрос Тьелпэ:
– А что ты хочешь делать с послом?
Оказывается, они уже успели дойти до шатра. Куруфинвэ вздохнул, входя внутрь. Потёр подбородок. Получается, придётся делать то, что на руку Моринготто. Действительно, прекрасно разыгранная партия.
– Ты считаешь, что у нас есть выбор?
– Ну… Макалаурэ хочет попробовать его обменять, Тьелкормо и Амбаруссар хотят убить, но не хотят давать Моринготто повод свалить
– С тех пор, как мы поклялись, у нас у всех есть только один вариант, - мрачно отозвался Куруфинвэ, начиная злиться. Он терпеть не мог проигрывать.
– Остальные могут говорить, что угодно, но в итоге всё решает клятва.
– Разве клятва требует убивать посла? У него же нет сильмарилов. И вряд ли это он убил Феанаро. Почему его просто не отпустить?
– Да что ты знаешь про клятву?! Ты не стоял там, ты не видел… - Куруфинвэ осёкся, выдохнул и закончил спокойнее, но тоже жёстко: - Не лезь, куда не просят. Займись лучше делом, и чтобы я больше тебя не видел рядом с этой моринготтовой тварью!
Тьелпэ молча кивнул и ушёл в свою часть палатки.
***
Макалаурэ тихо заглянул внутрь шатра. Близнецы спали.
Он остановился завязать за собой полог - чтобы резкими порывами ветра не нанесло снежинок, - и снова обернулся к братьям. Даже жаль их будить. Вспомнилось, как в Амане, ещё до Форменоса, мать иногда просила его позвать младших к завтраку. Шума от них тогда было ещё больше. И управляться с ними всегда умел только Нэльо…
Хватит, - одернул себя Макалаурэ и слегка потормошил за плечо одного из близнецов.
– Ну, что опять?
– отозвался Питьо, сонно моргая.
Тэльво открыл один глаз, но сразу закрыл обратно и натянул одеяло выше ушей.
– Собираем совет, будем решать, что делать с пленником. Придёте?
– Да что там решать, - сказал Тэльво сквозь зевок и одеяло.
– Убейте его уже, и можно спать дальше.
Питьо сел, тоже зевая и сдёргивая одеяло с младшего.
– Идём мы, идём…
– Хорошо. Приходите в мой шатёр, - Макалаурэ кивнул и оставил близнецов приводить себя в порядок.
Соседний шатёр был поделён пологом на две части, и в обеих царили тишина и полумрак. Куруфинвэ спал, не раздевшись. Скудное освещение скрадывало многие детали, и так он ещё больше походил на отца. Но иллюзия долго не продержалась: стоило прошуршать, закрываясь, пологу шатра, как он открыл глаза и сел, вопросительно глядя на старшего брата.
– Собираем совет, - кивнул тот приветственно.
– Приходи. Тьелпэ возьмёшь?
Куруфинвэ тряхнул головой, запустил пятерню в волосы.
– Зачем? Думаешь, он давно не видел, как братья ссорятся?
– Ты уже приготовился к тому, что мы будем ссориться?
Куруфинвэ усмехнулся, легко вставая и подбирая гребень. Как ни краток был отдых, а волосы успели спутаться.
– А ты помнишь хоть один наш совет, который заканчивался иначе?
– Помню. Когда здесь был Нэльо, - вздохнул Макалаурэ и поспешил уйти.
***
Тьелпэ проснулся незадолго до того, успел привести себя в порядок и ещё раз вспомнить вчерашний разговор. Ему показалось, что отец придумал какое-то решение, вот он и спросил. А отец, получается, не придумал, а вспомнил про клятву?