Взгляд с обочины 3. Аглон
Шрифт:
“Как тебе удаётся всегда сохранять спокойствие?”
“А я не сохраняю, - Майтимо, кажется, усмехнулся.
– Я талантливо притворяюсь.”
Ничего особенного в его голосе не было, но Куруфинвэ почему-то прикусил губу:
“Прости.”
“Обязательно прощу. Особенно, если мы не разругаемся ещё и с третьим домом. Подумай лучше вот о чём: если арафинвиони добьются от Тингола военной помощи без всяких усилий и затрат с нашей стороны – тем лучше.”
“Да. Ты прав.”
“Удачной дороги. И терпения, - голос снова заулыбался.
– Держи меня в курсе, если ещё что-то изменится.”
“Да, хорошо. – Куруфинвэ вздохнул, покрутил
– Как там Тьелпэ?”
Майтимо ответил вроде бы после секундной заминки, но уверенно:
“Хорошо. Я пытался ему объяснить, что необязательно так много работать, но он только непонимающе смотрит и говорит, что спит достаточно. Ты никогда ему не говорил, что в жизни теоретически могут быть ещё и другие занятия?”
Куруфинвэ хмыкнул вслух и ответил мысленно:
“Оставь его в покое, ему так нравится.”
“Кого-то мне это напоминает.”
“Ладно, привет ему.”
“Передам.”
И закрыл сознание. Куруфинвэ тоже успел подустать с отвычки, хоть здесь, на юге, и не так сильно бил в виски диссонанс. Тряхнул головой, огляделся, заметив Малторнэ на холме. Кивнул сам себе, оттолкнулся от деревяшки и пошёл обратно к лагерю. Снова говорить с арафинвиони. Может, даже извиняться. Как так выходит, что подставляют тебя они, а виноват оказываешься ты?
Но Майтимо прав, союзники нужны, пусть даже такие.
***
От башни выехали все вместе (Тинто всю дорогу недовольно подглядывал на Нинвен – она притворялась или правда не замечала, мрачно глядя вперёд), и только под самым Химрингом половина отряда свернула вдоль речки к югу, где стояло на отшибе несколько домов, Хисайлин в том числе. С дороги, впрочем, видно было лишь постепенно светлеющий лес, и даже когда он расступался, давая место полям, за ними снова поднимались деревья, а не крыши домов, и поворот к ним легко можно было пропустить, если не знать. Из отряда многие здесь уже бывали, а кто не был – тем объяснили, и всю последнюю часть пути Хисайлин рассказывала, где и что поспело в огромном саду, что уже успели обобрать предыдущие отряды, где брать вёдра, куда сносить потом собранное, и какую часть можно забрать с собой. Теплиц успели наставить хоть и много, но всё-таки не по всей границе, и в каждом отряде до сих пор попадался хоть кто-то, кто южных фруктов не ел чуть ли не с самого Амана.
Отряд собирался остаться здесь на пару дней, и все не спеша разбрелись по посёлку обедать и приводить себя в порядок. В домах для всех места не нашлось бы, но до вечера было ещё далеко, шатры поставить недолго. Дом Хисайлин стоял чуть в стороне от того самого огромного сада, чтобы было куда при необходимости спрятаться от очередных борцов за урожай, и окна дальних комнат выходили уже в лес, прозрачный и затянутый понизу сплошным ковром ягод. Брусника ещё не поспела, зато черники нашлось видимо-невидимо, и пока Хисайлин ходила за мылом, полотенцами и чистой одеждой, пальцы и губы у обоих гостей успели стать насыщенно-фиолетовыми.
После обеда их отрядили перетаскать к сараю дрова и уложить в поленницу, а Хисайлин ушла гонять остальных гостей, убедившись, что эти при деле.
Тинто вышел из дома первым и остановился на террасе, оглядываясь. Над ступеньками зелёным гротом вился дикий виноград, от него убегала через некошеный луг тропинка, огибая болотистый пруд с кувшинками и уходя дальше в сад. Когда они заезжали сюда в прошлый раз, деревья только начинали цвести, даже листьев
Не хотелось ничего складывать, хотелось залезть на грушу по теплому шершавому стволу и сидеть там в удобной развилке, объедая плоды с самых верхних веток, где под солнцем они самые сладкие…
Дверь позади тихо шорхнула по полу, пропуская Тьелперинкваро, и пришлось всё-таки идти сперва в сарай за тачками, а потом через луг к повороту дороги, где светлели в бурьяне сваленные грудой дрова. Полешки к дому свозили из того самого соснового бора, съеденного короедом. Строевой лес увозили сразу, а что на стройку не годилось – там же пилили, чтобы часть оставить здешним садовникам, а часть отправить дальше, в Химринг.
– А пироги - это приманка, да? – спросил Тьелперинкваро, пока они раскладывали по тачкам аккуратно напиленные чурбачки.
– Конечно, - фыркнул Тинто.
– Те, кто поопытнее, уже знают и не ловятся.
– Ты поймался.
– У меня выбора нет, - вздохнул Тинто, укладывая последние две дровины, и махнул рукой: - Везём вон туда, за дом, к сараю.
До дома по гладкой тропе тачка катилась легко, а от дома к сараю вела между деревьями тропинка поуже, и ходить по ней было куда приятней, чем возить подпрыгивающую на каждом шагу тачку, норовящую прицельно плюнуть полешком кому-нибудь в ногу. Так что Тинто одним махом вывалил всё ещё на подступах к сараю, решив считать особенно бодрый подскок тачки сигналом к остановке.
– В крапиву-то зачем? – спросил Тьелперинкваро, которому он удачно загородил дорогу.
– Да она тут везде, - махнул рукой Тинто, щедро причислив к крапиве и лопухи, и лебеду. Но посторонился.
– Заодно придавим, все равно таскаться тут к навесу.
– А ты складывал уже? – Тьелперинкваро увёз свою тачку дальше и теперь оценивающе разглядывал почти пустую пристройку к сараю, усыпанную разноразмерной щепкой. Только в дальнем углу оставалось несколько полешек.
– Тут есть какие-то правила? Кроме того, чтобы не развалилось?
– Ну… Правила есть, и они как раз для того, чтобы не развалилось, - улыбнулся. – В общем, надо класть так, чтобы внешний край чуть выше получался…
Складывать поленницу было ненамного сложнее, чем крепостные стены, и дело спорилось. Ещё несколько раз сходив с тачками к дороге и вырастив поленницу примерно до пояса, они решили сделать перерыв на прогулку к колодцу. Колодец был с другой стороны дома, в цветнике с открытой сейчас теплицей, и они уже как раз обсуждали, в какую сторону идти оттуда: в лес за ягодами или в сад за грушами, - когда Тинто остановился, как вкопанный, и дёрнул Тьелперинкваро за рукав, с невнятным возгласом тыкая пальцем вправо.
За теплицей росло роскошное дерево, отложенное по кругу довольно крупными, с голову, камнями. В первый момент Тинто показалось, что даже в прошлый приезд его здесь не было, но потом он сообразил, что нет, видел уже и не раз, но сначала это был маленький саженец, который потом попадался на глаза или весной, когда он только начинал цвести вместе с ранними вишнями, то в конце лета, когда на нём висели какие-то плоды. Кажется. То осенью-зимой, когда дерево и подавно не привлекало внимания.
Сейчас на одних ветках тоже были только листья, но на других… Вишня, слива, алыча разного цвета и разной спелости…