Взгляд ястреба
Шрифт:
Проклятье! Где она?
Зейн сделал глубокий вдох, ища спокойствие в глубинах своего существа. Много лет назад дед научил его читать знаки земли и неба, слышать внутренний голос, живущий в сердце и душе, подчиняться духовной силе, связывающей его со всеми живыми существами, двуногими и четвероногими. Еще ребенком Зейн знал, что ястреб является его тотемом. Шаман рассказал ему, что ястреб — это проницательность, сосредоточенность и защита. Он дает силу и наблюдательность. Владелец этого тотема обладает даром видения. Именно эту способность Зейн пытался вызвать в себе.
***
Карли сидела на траве, склонив голову на колени. «Кто-нибудь придет», — прошептала она, но в ее голосе больше не было уверенности. Сегодня она проведет ночь здесь, а завтра попытается вернуться на ранчо.
Тихое ржанье вывело ее из дремотного состояния. Она вскочила, тревожно вглядываясь в темноту. Неужели ей послышалось? Но нет, вот опять!
Сэм поднял голову и заржал в ответ.
Через минуту темная фигура появилась из темноты. Ее пронзил страх, мгновенно уступивший место облегчению, когда она узнала лошадь и седока.
— Зейн? Это ты, Зейн!
Его имя еще трепетало у Карли на губах, когда сильные руки подхватили ее.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил он, проводя руками по ее спине и рукам.
— Да-да.
— Ты уверена?
Карли кивнула. Теперь, когда в его объятиях ей ничего не угрожает, она почувствовала себя в глупом положении.
— Скажи, какого черта ты здесь делаешь?
Она сердито посмотрела на него, зная, что он не увидит выражения ее лица, но, не выдержав, припала к его широкой груди.
— Я только хотела объехать вокруг ранчо, но… — Карли пожала плечами. — Мы просто уезжали все дальше и дальше, а потом увидели мустангов, и жеребец направился к нам и…
—..напугал Сэма, — закончил за нее Зейн.
— Да, верно.
— Ну, теперь все хорошо.
— Я чувствую себя так глупо.
— Наверное, мне придется научить тебя ориентироваться по солнцу, луне и звездам.
— Я тоже так думаю.
Он смотрел на нее, но тень, падавшая от шляпы, мешала увидеть его лицо. По внезапной дрожи рук, лежавших у нее на плечах, она почувствовала его желание, но прикосновение теплых губ показалось ей слишком мимолетным.
— Зейн… — имя замерло у нее на губах.
— Я здесь, — прошептал он, снова целуя ее. Его губы заставили Карли забыть все. Она прижалась к Зейну, наслаждаясь ощущением сильного крепкого тела и зная, что в его объятиях она найдет защиту от всего, что может угрожать ей.
У нее вырвался слабый протестующий стон, когда он отпустил ее.
— Я знаю, — с шутливой иронией сказал он, — но будет лучше, если мы вернемся. Миссис Кларк умирает от беспокойства. Кстати, в понедельник мне придется еще разок наведаться на южное пастбище. Поедешь со мной?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Утром в понедельник, быстро съев завтрак,
Несколько ковбоев толклись у конюшни, в то время как управляющий распределял работу на день.
Заметить Зейна было легко, так как он на целую голову возвышался над большинством ковбоев.
Карли замедлила шаг. Она не хотела, чтобы он заметил ее нетерпение, но ей едва удавалось сдерживать волнение от мысли, что они проведут день вместе.
Зейн бросил взгляд в ее сторону, и у нее радостно забилось сердце. Он сказал что-то управляющему и отошел.
Подойдя к ней, Зейн улыбнулся.
— Доброе утро.
— Привет!
Между ними пробежал электрический разряд, напомнив ей о страстных поцелуях. Взгляд Зейна задержался на ее губах. Он тоже вспомнил их?
— Пойдем! — его голос обволакивал Карли, словно бархат. — Я оседлаю для тебя лошадь.
Она пошла за ним к загону, остро ощущая, что некоторые ковбои, бродившие неподалеку, принимали участие в ее поисках. Ей до сих пор было неловко, что она причинила так много беспокойства.
Зейн заарканил небольшую красивую кобылу серовато-коричневого цвета с темной гривой и вывел ее из загона. Он быстро почистил ее, проверил копыта и оседлал.
Карли с опаской смотрела на лошадь.
— А где Сэм?
— На нем хорошо учиться ездить верхом, но он не годится для дальних поездок.
— Почему? — она привыкла к спокойному мерину. — Он стар и не может быстро скакать.
— А-а-а, — Карли повесила фотоаппарат на луку седла.
Зейн посмотрел на нее, подняв одну бровь.
— Фотоаппарат?
— Хочу сделать несколько снимков. Если не будешь возражать, я сфотографирую тебя.
Зейн хмыкнул.
— Когда-то суеверия не позволяли моему народу фотографироваться. Даже сейчас гости, присутствующие на церемонии заклинания, должны спрашивать разрешение, прежде чем фотографировать.
— Неужели? Я не знала. А мне ты разрешишь?
— Да. Только не проси меня улыбаться.
Зейн держал лошадь под уздцы, пока Карли садилась в седло. Отдав ей повод, он подогнал стремена.
— Ну как?
— Прекрасно.
Когда Зейн отошел, Карли почувствовала, как у нее колотится сердце. Она смотрела, как он садится на гнедую кобылу, восхищаясь изяществом и легкостью его движений.
— Готова?
Карли кивнула.
Она нервничала, опасаясь незнакомой лошади, но не хотела, чтобы Зейн заметил это.
— Прекрасно! Не беспокойся обо мне. Как ее зовут?
— Квини.
Наклонившись, Карли потрепала лошадь по шее.
— Привет, Квини!
Конюшня и загон остались далеко позади. Куда глаз хватал, виднелись зеленые холмы, луга и пастбища, над которыми раскинулся голубой купол безбрежного неба. Где-то далеко на горизонте плыли воздушные белые облака. Иногда встречались купы деревьев. Высоко над ними пролетел реактивный самолет, показавшийся совершенно неуместным в этих тихих краях. «Вот так, наверное, все было, когда по этим землям кочевали индейцы», — подумала Карли.