Взлет и падение Лысенко. История биологической дискуссии в СССР (1929-1966)
Шрифт:
Получив отрицательный ответ, Голубев обратился с аппеляцией к министру высшего образования Кафтанову. Опять запрос в академию и снова ответ, подписанный тогдашним ректором В. Столетовым, составленный уже в более резких выражениях (от 17 февраля 1949 года № 1-6-5): «Сейчас, спустя полгода, — писал в этом письме В. Столетов, — проф. Б. А. Голубев решил потребовать, чтобы ему или доказали, что он антимичуринец, или отменили вышеуказанный приказ. Однако такое требование само по себе уже говорит о том, что мы имеем дело с неразоружившимся, упорствующим, настаивающим на своих ант и мичуринских позициях человеком…» «Тот факт, — читаем мы дальше, — что Б. А. Голубев — один из самых активных противников В. Р. Вильямса, всего вильямсовского, наиболее верный и активный сподвижник Д. Н. Прянишникова в его многолетней активной борьбе против мичуринского направления, этот факт ни у кого не вызывает сомнения. Поэтому министерство высшего образования СССР ныне, в интересах развития мичуринского
В доказательство «вредности» Голубева и Прянишникова к письму Столетова прилагалось дополнительное письмо известного вильямсиста профессора М. Чижевского, долженствующее «отражать» общественное мнение. Апелляция Голубева была отклонена. Вскоре он безвременно умер, после паралича, не выдержав клеветы и произвола.
Выше мы уже коснулись «особой» вильямсистской комиссии ВАСХНИЛ. С ее выводами ознакомился лично Т. Д. Лысенко, и он не только одобрил их, но и издал в конце 1948 года специальный приказ по ВАСХНИЛ, который мы обнаружили в архиве Института удобрений. «Действительно, на протяжении всего периода существования института, — писал Т. Д. Лысенко в этом приказе, — преобладающее большинство его научных работников, во главе с академиком Д. Н. Прянишниковым, руководствовались минерально-агрохимическим направлением в агрономической науке, исходившим из зарубежных реакционных теорий… Преклоняясь перед зарубежной наукой, представители этого направления вели борьбу против передового агробиологического учения Мичурина-Вильямса…
Научная разработка травопольной системы земледелия опытными станциями института игнорировалась, и они были неправильно ориентированы на одностороннее действие удобрений в паропропашных и плодосменных севооборотах…
И далее следовало обычное:
«…Приказываю: 1. И. О. директора тов. Павлову Г. И. разработать и доложить мне меры по искоренению из работы ВИУАА и его опытной сети отвергнутых передовой теорией и практикой антивильямсовских методов работы и в дальнейшем научно-исследовательскую работу базировать на передовом учении советских агробиологов Мичурина-Вильямса».
Другие пункты приказа обязывали дирекцию института к пересмотру печатной продукции, персональной проверке всех сотрудников для увольнения тех, кто стоит на «неверных» позициях, и другим оргмерам. Даже научная проверка догм Вильямса была запрещена, и это, несомненно, на много лет отодвинуло выявление бесплодности натурфилософии В. Р. Вильямса.
Характер решения самой комиссии оставался долгое время неизвестным. И только в 1957 году резолюция комиссии была случайно извлечена из архивов Президиума ВАСХНИЛ. В декабре 1961 года она была зачитана на. Собрании партийного актива Тимирязевской сельскохозяйственной академии (Тимирязевец. 1962. 6 янв.). Решения авторитетной комиссии носили фантастический характер. Научная школа академика Д. Н. Прянишникова объявлялась реакционной, а сам академик Прянишников — немецким агентом. Авторы резолюции дошли даже до утверждения, что, создавая в СССР азотную промышленность, ученый мечтал о том, чтобы она досталась немцам в случае войны. Это — гнусное надругательство над памятью великого ученого и патриота, творившееся руками низких и бессовестных людей. В том, что во власти подобных людей оказались в 1948 году советская биологическая наука и агрономия, и состоял основной вред «исторической» сессии ВАСХНИЛ.
Роль Т. Д. Лысенко в поддержке и распространении системы В. Р. Вильямса
Нелишне напомнить, что известная статья Т. Д. Лысенко «Об агрономическом учении В. Р. Вильямса», в которой критиковались некоторые положения этого учения, была написана в 1950 году уже после того, как ЦК КПСС в результате многочисленных заявлений агрохимиков, агрономов и других специалистов осудил отмеченные ошибки. По существу, Т. Д. Лысенко несправедливо присвоил
Но посмотрим, как оценивалась августовская сессия ВАСХНИЛ в известной книге В. Сафонова «Земля в цвету», книге, удостоенной Сталинской премии и переведенной на многие языки.
«После смерти Мичурина Лысенко подхватил мичуринское знамя в биологической науке.
Сессия открылась в субботу. В воскресенье делегаты посетили Горки. Там находится экспериментальная база академии. И они увидели стеной стоящую пшеницу, пшеницу, незнакомую земледельцам, с гроздьями ветвистых колосьев на каждом стебле. Пять граммов зерна было в каждом колосе, кулек семян дал урожай шесть мешков: это сто, может быть, даже сто пятьдесят центнеров с гектара, — и рядом текла простая подмосковная речка Пахра, а невдалеке белел дом, где 24 года назад умер Ленин.
Над этой пшеницей по сталинскому заданию работает сейчас Лысенко со своими сотрудниками академиками А. А. Авакяном и Д. А. Долгушиным. И когда заколосится она не на опытных, а на колхозных полях, не будет такой области в промышленном сердце нашей страны, на широте Москвы, которая не сможет целиком прожить своим хлебом; и скачок, упятерение урожайности полей станет одним из величайших переворотов, когда-либо пережитых земледелием.
В понедельник продолжалась сессия, и на одном из заседаний директор Сибирского научно-исследовательского института зернового хозяйства Г. П. Высокое рассказал о целой серии яровых пшениц, перевоспитанных в озимые, и о том, что при посевах по стерне зимуют в сибирские морозы даже малозимостойкие «украинка» и «новокрымка», а яровые, посеянные по стерне, никогда не болеют жестокой болезнью — пыльной головней. И показал снопики сибирской пшеницы, давшей урожай от 16 до 32 центнеров!
А начальник управления планирования сельского хозяйства Госплана СССР В. С. Дмитриев сообщил, что непреодолимые, казалось, трудности культуры люцерны преодолеваются лысенковскими летними посевами люцерны на юге по чистому пару, и грандиозная задача облесения степей будет гораздо скорее решена применением лысенковских способов лесоразведения (гнездовой посев! Гнездо древесных ростков не подпустит самого опасного врага молодого леса — траву. Почти отпадает сложнейшее и дорогое — уход за саженцами. И уже через 3–5 лет лес начнет свою службу). Лесные полосы, посевы трав… Лысенковские предложения помогают «вытянуть» эти очень важные звенья травопольной системы. Для Лысенко слияние учения Докучаева-Вильямса с учением Мичурина — не головной, теоретический вывод; это слияние делом, практикой, без которого нельзя и при котором именно сила одного учения открывает всю силу другого учения! Да, всем было видно, с чем пришли мичуринцы на сессию».
В. Р. Вильямс обещал, как мы видели ранее, 100–150 центнеров пшеницы с гектара только за счет структуры почвы, обеспечиваемой его травопольной системой. Эти обещания лопнули, как мыльный пузырь. Также лопнули еще менее обоснованные надежды на революцию в земледелии, опиравшуюся на бесперспективную и низкоурожайную, известную еще в древнем Египте, «ветвистую» пшеницу. Действительность опрокинула пустые надежды кабинетных теоретиков, выдававших себя за знатоков практического сельского хозяйства, действительность требовала настоящей агрономической науки, настоящей биологии, а не поклонения новоявленным пророкам;
Глава 3. Два направления в генетике [47] . Теоретические аспекты
В первых главах мы уже рассмотрели генетическую дискуссию на уровне 1936 года. Мы видели этот запас фактического и теоретического материала, которым располагали оба направления в генетике. Но сравнение в этот исходный период не могло быть достаточно объективным критерием. Новое всегда выглядит более слабым по сравнению со старым — эту истину все мы усвоили со школьной скамьи.
47
Примечание 1967 г.
Эта глава была написана в 1962 г. и дополнена в 1963-м. В настоящее время, естественно, многое можно было бы написать иначе. Однако мы считаем целесообразным сохранить исходный текст, с тем чтобы сравнить теоретические основы двух направлений генетики именно в 1962–1963 гг., то есть в самый последний период монопольного, защищенного от критики существования лысенкоизма.