Взлет и падение Лысенко. История биологической дискуссии в СССР (1929-1966)

Медведев Жорес Александрович

Такой же трюк проделал В. Р. Вильямс, связав процессы почвообразования с образованием трех перегнойных кислот: ульминовой, гуминовой и креновой, обнаруженных якобы Берцеллиусом в начале прошлого века, а затем и самим В. Р. Вильямсом. Обсуждая свойства этих кислот, В. Р. Вильямс относится к ним как к химически индивидуальным соединениям, образующим соли и т. д. Между тем никто никогда таких кислот из почвы в чистом виде не выделял. В то же время именно действие этих кислот лежит в основе концепции В. Р. Вильямса о почвообразовательных процессах и структуре почвы.

Хотя построение концепции В. Р. Вильямса основывается на реакциях трех якобы выделенных им почвенных кислот,

от ответа на вопросы о составе этих кислот В. Р. Вильямс всегда уклонялся и часто весьма оригинально. В своем «Курсе общего земледелия с основами почвоведения» (с. 98) он, например, писал: «Общественная работа во время революции не дала мне до сих пор возможности установить химические формулы и константы полученных перегнойных веществ». Через несколько лет на Международном конгрессе почвоведов в Москве В. Р. Вильямс объяснял уже это иначе: полученные им растворы замерзли и погибли от денатурации во время гражданской войны, когда его лаборатория не отапливалась. Между тем банки с этими «кислотами» и до сих пор стоят в музее им. Вильямса в ТСХА, и ни один из его учеников, ни один из сыновей (оба его сына были профессорами химии) не пытались их анализировать.

И примеров такого рода фантастических построений в концепциях В. Р. Вильямса можно привести очень много. Следует, однако, отдать должное — его курсы почвоведения и земледелия написаны увлекательно и широко. В них имеется немало интересных мыслей. Но это лишь увлекательность научно-фантастического романа. Она производит впечатление на людей, плохо знающих предмет, на доверчивых простаков, поверхностных философов и таких же кабинетных фантазеров, каким был он сам. Серьезный ученый неизбежно выявляет грубые ошибки В. Р. Вильямса, его стремление искажать факты в угоду своим концепциям, его склонность к ненаучному фантазерству и прожектерству, а иногда и к прямой фальсификации. Большинство почвоведов нашей страны не были вильямсистами, и многие относились к его теориям весьма иронически.

Газета «Тимирязевец» (1962. 11 мая) впервые опубликовала докладную записку академика Д. Н. Прянишникова, датированную 1941 годом и направленную им наркому земледелия, председателю Комитета по делам Высшей школы, директору Тимирязевской академии и ряду других организаций по поводу посмертного издания учебника В. Р. Вильямса.

Д. Н. Прянишников давал этому учебнику беспощадную, но совершенно справедливую оценку: «Считаю своим долгом, — писал он, — обратить внимание на следующую ненормальность в преподавании почвоведения и земледелия и в деле подготовки кадров по этой специальности в сельскохозяйственных вузах вообще и в Сельскохозяйственной академии им. Тимирязева в частности.

То руководство, которое рекомендуется теперь студентам, имеет следующие недостатки:

1) оно отстало от современного состояния почвоведения по крайней мере на полстолетия, в нем не упоминается почти ни одного автора XX столетия, а взгляды авторов XIX столетия излагаются неверно (см., например, сказанное о Грандо), а иногда им приписывается совершенно обратное тому, что они говорили в действительности (Либих).

2) Самый подход к решению агротехнических вопросов является неправильным, именно, игнорируются все опытные данные (как заграничные, так и наших опытных станций), и решение всех вопросов происходит чисто натурфилософским путем, в полном отрыве от реальной действительности.

3) В этом руководстве содержится ряд совершенно неверных утверждений, стоящих в полном противоречии с твердо установленными положениями как в области основного естествознания, так и в области агрономии. Эти абсурды не ограничиваются только общими положениями,

но они приводят к вредным выводам в области практики, к неверным указаниям в области агротехники.

Число этих абсурдов так велико, что здесь их нельзя перечислить, можно только привести несколько выразительных примеров».

И далее следовало краткое описание наиболее абсурдных положений как по разделу земледелия, так и по разделу почвоведения (высказывания Вильямса о бесполезности известкования, о хранении навоза до исчезновения запаха, то есть до улетучивания аммиака, о вредности внесения калийных удобрений, разрушающих якобы структуру почвы, и т. д. и т. п.).

Д. Н. Прянишников рекомендовал отменить решение о введении этой натурфилософской, переполненной фантастикой книги в качестве учебника для студентов сельскохозяйственных институтов. Но студенты «прорабатывали» учебник Вильямса еще лет 16–17, несмотря на его явную дефектность как в научном, так и в практическом отношении.

Особенно детальный критический разбор учебника «Почвоведение и земледелие» был сделан в 1937 году Н. М. Тулайковым в его капитальной рецензии. Объемом около 450 страниц машинописного текста, она увидела свет только 25 лет спустя (см.: Тулайков Н. М. Избранные произведения. М., 1963).

Расцвет вильямсизма после сессии ВАСХНИЛ в 1948 году и всеобщее внедрение травопольной системы в форме «сталинского плана преобразования природы»

Однако до сессии ВАСХНИЛ в августе 1948 года слепое поклонение Вильямсу имело локальный характер, его вред был ограничен сравнительно узкими рамками. По сравнению с 1937–1938 годами вильямсизм заметно утратил свою агрессивность и всеобъемлющие аппетиты. В том была большая заслуга Д. Н. Прянишникова и его научной школы. Классическое, насыщенное фактами руководство Д. Н. Прянишникова «Агрохимия» и его курс «Учение о 200 севооборотах» нейтрализовали в учебном процессе сельскохозяйственных институтов вредное действие натурфилософии Вильямса.

Таким образом, в 1948 году налицо был очевидный факт освобождения нашего сельского хозяйства и агрономии от догматизма В. Р. Вильямса как в почвоведении, так и в земледелии. Влияние идей Вильямса было в тот период весьма незначительным, и имелись, таким образом, хорошие предпосылки для того, чтобы направить развитие сельского хозяйства страны по пути правильного, рационального земледелия, по пути, который надежно проверен в большинстве стран Европы и США. Этого, однако, не произошло. Сельское хозяйство страны пошло по неверному, непроверенному и ненадежному пути травопольного земледелия, которое резко затормозило развитие сельского хозяйства и от которого пришлось решительно отказаться в 1954 году на юге СССР, а в 1960–1961 годах в масштабах всей страны.

В чем же заключалась причина возрождения забытых догм вильямсизма?

Простой исторический анализ приводит нас к определенному выводу: неоправданное его оживление — прямой результат августовской сессии ВАСХНИЛ в 1948 году. Постановление Правительства о повсеместном и обязательном введении в стране травопольных севооборотов и всего комплекса системы ВВ. Вильямса было принято через два с половиной месяца после сессии. Оно вводило травопольную систему в действие сразу, без какого-либо предварительного обсуждения, без учета разных мнений, как что-то неопровержимо доказанное и не вызывающее сомнений. Система была введена как важное достижение победившей на сессии ВАСХНИЛ мичуринской агробиологии, как звено единого учения Мичурина-Вильямса-Лысенко. Участники августовской сессии ВАСХНИЛ в письме к Сталину писали: