Взлёт и падение. Книга вторая. Падение
Шрифт:
– Но как мы можем закрыть федеральные аэропорты, принадлежащие государству?
– А кто вам сказал, что они в ведении федеральной собственности? Таковым числится только ваш центральный бронский аэропорт первого класса. И никто его закрывать не позволит. У вас там стратегически важная более, чем четырёхкилометровая полоса. Все остальные же аэродромы других ведомств, и аэродромы местных воздушных линий всегда находились на балансе регионов.
– Значит, земля наша, и аэропорты тоже наши?
– Выходит, что так.
– Кроме центрального?
– Кроме центрального.
– Так зачем же мы их, чёрт возьми, поддерживаем в рабочем
И вскоре Дунаев получил указание закрыть более 20-ти аэропортов местных воздушных линий в регионе, штаты сотрудников распустить, оборудование вывезти или продать, а землю предоставить в ведение глав местных администраций.
– Но это оборудование специальное и его никто не купит, – возражал он, на что получил ответ:
– Тогда спишите.
– Но оно дорогое и вполне работоспособное. Не легче ли всё законсервировать до лучших времён?
– А вы уверены, что они наступят?
– Не вечно же будет длиться этот бардак! У нас же только 7 классифицированных аэропортов с бетонными взлётными полосами, способные принимать самолёты днём и ночью. И всё это развалить?
– Выбирайте выражения, господин Дунаев!
Классифицированные аэропорты ему отстоять удалось, все остальные, куда когда-то, словно пчёлы, летали пассажирские самолёты Ан-2, пришлось ликвидировать. Гремевший когда-то Ак-Чубей, откуда в день вывозили 14-местные Ан-2 до 300 человек, опустел. От случая к случаю туда стали летать только санитарные самолёты. Аппаратуру вывезли, часть распродали, что-то растащили на местах. Здания передали местным властям, взлётные полосы оставили, как пастбища для скота и для посадок налетающих изредка заказных и санитарных рейсов. Аэропорты превратились просто в обычные посадочные площадки без технического и диспетчерского обслуживания, метеорологического обеспечения и радиосвязи.
Советник Дунаева, а когда-то командир ОАО Фёдор Васильевич Бобров, приложивший немало сил, чтобы открыть эти аэропорты и теперь видя, как варварски всё это растаскивается и распродаётся, ходил мрачный и неразговорчивый. Он седел буквально на глазах, хотя по прежнему выглядел стройным и импозантным. А вскоре заболел и уволился из авиакомпании.
– Не могу смотреть и не хочу слышать, что сейчас творится в авиации, – сказал, уходя. – Понимаю, нет вины нашей, это там, – кивнул в потолок, – беспардонно всё старое крушили. И вот результат. Но от этого только обидней. Труды всей нашей жизни полетели козе под хвост. Но так должно и быть, если к власти пришли прохвосты, не имеющие за душой ничего святого, кроме чувства неограниченной наживы. Всё-таки китайцы оказались мудрее. Молодцы. Местные линии в обозримом будущем уже не возродятся. Ну а самолёты? Если не делаем больше своих машин – жизнь заставит покупать Боинги и Эрбасы. Дай бог, если останется на плаву военная авиация.
Бобров проболел несколько месяцев и умер. Хоронили его за счёт компании с почётом и со всеми авиационными традициями. Гроб привезли и установили на несколько часов в аэропорту. С ним приехали проститься все пенсионеры, кто когда-то начинал поднимать и развивал вместе с ним авиацию региона. Из бывшего управления, где раньше так хвалили бронский объединённый авиационный отряд, не приехал никто. Не приехал никто и из местных властей: ни бывшие, когда-то у руля громадного региона руководители, ни сегодняшние. Этим авиация была не нужна. В Москву самолёты летали пока исправно, а по районам
– Да кто ж это наших гусей чуть не передавил? – удивлённо спрашивали бывшие колхозницы. – Помнится, 20 лет назад первый секретарь обкома на своей чёрной «Волге» приезжал, но он тихонько ехал. Даже остановился и разговаривал с нами.
– А это новые русские, – поясняли непонятливым старушкам бывшие колхозники. – Демохраты их прозывают. Телевизор смотреть надо. Там про них всё говорят. Они теперь страной правят. Только хреново правят. При Брежневе-то лучше было. Воровали, конечно, но понемногу, не как сейчас.
– Оно и видно. Вон от колхозного стада-то рожки да ножки остались. А половина полей бурьяном заросла. Ох, беда, беда!
За последний год в авиакомпанию наведывалось столько комиссий, сколько не было за пять предыдущих лет.
– Под нашего генерала копают не иначе, – говорили работники, делясь впечатлениями.
– Да ну! – не соглашались иные. – Чего же под него копать? Человек не ворует и другим воровать не даёт, компания развивается, несмотря ни на что. Радоваться надо. Вон другие многие совсем развалились. Зарплату по полгода не платят.
– Потому и стал неугоден кому-то, что воровать не даёт, – уверенно говорили некоторые знатоки.
– Взяток в верхи не приносит, – утверждали другие. – Сейчас всё на взятках держится. Не подмажешь – не поедешь.
– Да за что давать-то?
– Ха, за что? Где живёшь? Да ты уже должен чиновникам за то, что родился в этой стране.
– Да что им нефти с газом мало? Они же после дефолта ещё богаче стали. А народ в полной клоаке.
– Им всегда мало.
– С ума сойти! Куда катимся?
– Да ерунда всё это! – утверждали третьи. – Дело в том, что у нас последнее время три происшествия произошло. Один самолёт заправщиком повредили, другой выкатился за пределы полосы. А ещё один приземлился с такой перегрузкой, что Дрыгало был вынужден остановить его на полную проверку.
– Дрыгало уже месяц, как на пенсии.
– А это и было ещё в прошлом месяце.
– Все эти происшествия – мелочи. Да и расследовать их должна комиссия ведомственная, а не из администрации области. Чего они смыслят в авиации?
Разговоров, домыслов и просто откровенных сплетен ходило очень много. Но итогом всех их была всё-таки озабоченность: а что будет, если снимут Дунаева? Кто придёт на его место и как поведёт себя? Понимали, что, как говорится, дыма без огня не бывает. Но истинную причину знали очень немногие.
А причина была в форме собственности. Покончив с распределением лакомых кусков в регионе, обратили внимание и на аэропорт, входящий в десятку крупнейших в России. Но тут произошёл облом. Все аэропорты подобного класса были в федеральной собственности и считались государственными. В то же время несколько самолётов было куплено за деньги местного бюджета и оформлены они были, как собственность региона. Таковыми считались все самолёты Ан-28, несколько самолётов Ту-154 и самолёты Ан-74.