Взорванные лабиринты
Шрифт:
За спиной раздался щелчок замка. Фэтон оглянулся.
На пороге комнаты стоял элегантный мужчина лет тридцати пяти. Хорошо выбритое лицо его с жесткими черными глазами выражало чувство собственного достоинства и интерес к профессору. Человек был широк в кости, но довольно худ. Гладко зачесанные назад черныв волосы оттеняли бледность лица, подчеркивая его холодность.
– Разрешите, господин профессор?
– Можете входить, - буркнул Фэтон, - можете убираться ко всем чертям. Не я заказываю музыку
– Вы с рождения такой грубиян?
– по тонким губам мужчины зазмеилась улыбка.
– Послушайте, вы!
– резко повернулся к нему Фэтон.
– Не понимаю.
– Зато я понимаю. И не желаю иметь в этом гнусном логове дело ни с вами, ни с вашими компаньонами, пока вы не вернете мне мою законную собственность и свободу!
– Так у нас ничего не получится.
– Ну и проваливайте! Мне от вас, по крайней мере, ничего не нужно.
– Фэтон видел, как бледнело лицо человека, но остановить себя был не в состоянии. Спрессованная в нем злость, наконец-то, нашла себе выход.
– Мы не отнимали у вас ни свободы, ни собственности.
– Бледные губы мужчины дрожали.
– Скажите спасибо, что мы избавили вас от тех, которые в самом деле обошлись с вами безобразно.
– Вы!
– резко выкрикнул Фэтон.
– Спасители!
– расхохотался он, сразу успокоившись.
– Послушайте, милейший. Пока доктор Нейман не будет здесь со мной, вы больше не услышите от меня ни слова. И еще - я требую встречи с главой вашей компании. Думаю, Роттендон и вы, господин Чепрэ, - не самые главные покупатели. Мне нужно сказать ему очень важную вещь. Советую не тянуть - я не шучу. В голосе профессора прозвучала угроза.
Мужчина испытующе посмотрел на Фэтона и вышел.
Фэтон заказал себе обед и с удовольствием съел его. Настроение несколько поднялось. Гневная вспышка встряхнула его, освободила от чувства приниженности и беспомощности.
Пообедав, он лег на тахту и взял одну из лежавших на столике сигар. Фэтон уже знал, в чьи руки попал. Это были люди, привыкшие получать то, что им хочется. Но с ним такие штучки не пройдут. Об его тощий старый хребет они обломают свои зубы, пусть не сомневаются. Когда он уже докуривал сигару, на пороге появился доктор Нейман.
– Привет, старина!
– вскочил Фэтон.
– Рад видеть тебя в полном здравии!
Друзья обнялись, похлопали друг друга по плечам.
– Видишь, старый пень, а ты еще спорил со мной, доказывал, что в наши дни никаких из ряда вон выходящих событий не происходит.
– Что поделаешь, с самого начала все было необычным. Для других приключения кончились, а для нас, похоже, только начинаются.
– Черта с два!
– прогремел Фэтон.
– Для нас они тоже скоро кончатся. Полиция наверняка вышла уже на их след. Далеко ты был?
– Рядом. Меня вел какой-то тип
– От тебя-то они чего хотят?
– Чтобы я уговорил тебя согласиться на их условия.
– Конечно, они привыкли думать, что за деньги все покупается и продается, и. наверное, думали, что я с ума сойду от счастья, когда они предложат мне свой паршивый миллион. У них мозги набекрень. Но ничего, старина, у меня есть хорошая дубинка, которой я непременно трахну по голове самого главного негодяя. Подлецы!
– с силой бросил Фэтон.
Горничная прикатила еще одну кушетку.
– Наверное, ее молчание тоже оплачивается золотом. Иначе чего бы она так старательно помалкивала, - заметил Фэтон.
Горничная едва приметно усмехнулась.
– Ты обедал?
– Только что.
– Давай обдумаем обстановку. Я не намерен сидеть и ждать, пока эти негодяи соизволят распорядиться нами по своему усмотрению. Не думаю, что у нас нет никакого выхода.
Если бы Фэтон знал, что кроме Неймана его слушает еще кто-то, он говорил бы шепотом. Впрочем, скоро Нейман догадался сделать ему знак: тише, мол.
Трое мужчин сидели перед большим телевизионным экраном и неторопливо потягивали кофе. С тех пор, как Фэтон и Нейман перешли на шепот, их голоса стали почти не слышны. За столом сидели розовый господинчик, элегантный мужчина, так грубо принятый и выпровоженный Фэтоном, и тучный мужчина лет пятидесяти пяти с удивительно черной головой и широкими бровями на бледном лице. На экране телевизора были оба приятеля, они сидели на диване и о чем-то шептались.
– Что-то старик расхрабрился не в меру, - сипло проговорил черноволосый - господин Эгрон.
Он был одним из крупнейших финансистов Арании. Весил он, на первый взгляд, килограммов сто пятьдесят и возвышался над столом почти бесформенной массой.
– Я бы с удовольствием его повесил, - грубо бросил элегантный господин - единовластный хозяин крупнейшего автомобильного концерна «Чепрэ и Чепрэ».
– Меня еще никто так не оскорблял.
– Что поделаешь, дорогой, нужно терпеть - игра стоит свеч, - заметил Эгрон.
Розовый коротышка хмыкнул.
– Боюсь, мы ввязались в безнадежное дело.
– Вы так думаете?
– повернулся к нему всем телом Эгрон.
– Слишком все взаимосвязано. Шарик ничего не стоит без письма, а мы ничего не стоим рядом с письмом и шариком без профессора.
– Нечего с ним миндальничать!
– почти выкрикнул Чепрэ.
– Живет как в раю и еще грозится.
– Кстати, что это за угроза, о которой он заговорил?
– Чепуха!
– махнул рукой Эгрон.
– Я бы не сказал, - задумчиво промолвил хозяин виллы.
– Он хоть и кажется фанфароном, но что-то в нем есть очень настойчивое.