Взорванные лабиринты

Фарниев Константин Георгиевич

Инспектор отрицательно качнул головой.

–  Извините, профессор, но я привык к тому, что преступления совершаются людьми, и люди преследуют корыстные цели.

–  Но они были в городе и даже посещали квартиру Фэтона. Разве для вас не аргумент?

–  Для газетчиков - да, для меня - нет. Даже если Фэтона похитили Пришельцы, это обстоятельство не избавляет меня от необходимости искать его, так как сам факт я тоже должен доказать.

–  Логично, - ответил Гинс.

–  Могут ли люди извлечь определенную практическую выгоду

из аппарата и самого профессора?

–  Несомненно, - сразу ответил Гинс.
– Несомненно, - с ударением повторил он.

–  Какую именно?
– спросил инспектор.

–  Прочитайте краткое сообщение Фэтона на заседании Ученой комиссии. Вы убедитесь сами, что ему удалось решить весьма широкий круг сложных проблем теории и практики прикладной электроники.

Гинс кратко познакомил инспектора с причинами, которые могли побудить агентов промышленного шпионажа организовать похищение.

–  Благодарю вас, профессор.
– Яви сцепил руки на коленях.
– Но вас не смущает одно весьма странное обстоятельство? Если преступники пришли за аппаратом, какая им была необходимость похищать вместе с ним Фэтона и даже доктора Неймана?

Гинс пожал плечами.

Разговор начинал раздражать его. И причиной тому был не инспектор, а он сам. Что-то мешало Гинсу отказаться от идиотской версии с Пришельцами.

Инспектор задумался. Разговор обещал быть бесплодным. «Откровенность за откровенность», - сказал он про себя.

–  Я всю ночь провел в квартире профессора Фэтона и до сих пор сожалею, что не занялся ее осмотром сразу же по приезде в Лин.

В дверь постучали. Вошла Марта.

–  Вот и кофе!
– профессор явно обрадовался паузе в разговоре.

Странные намеки. Как будто он что-то знает или подозревает. Как быть дальше? Имеет ли он право раскрыть этому человеку тайну профессора Фэтона? В конце концов, он больше всех заинтересован в деле.

Яви тоже размышлял. Иногда ему казалось, что профессор что-то скрывает, иногда наоборот, что он предельно откровенен.

–  Что вы скажете, профессор, - не отрывая взгляда от чашки, заговорил Яви, - если я заявлю вам сейчас, что аппарат профессора Фэтона у меня в руках?

Гинс резко подался вперед и застонал сквозь стиснутые зубы. Он совсем забыл про больную ногу.

–  Еще один такой сюрприз, инспектор, и вы сделаете меня калекой.

Лицо Гинса постепенно разглаживалось, освобождаясь от гримасы боли.

–  Аппарат у вас?
– полуутвердительно спросил он.

–  Да, я обнаружил его в тайнике.

–  Вы нашли его случайно или…

Гинс замялся, не найдя подходящего слова для продолжения своей мысли. Яви его понял.

–  У меня было предположение.

–  Больше ничего обнаружить не удалось?

–  А там было еще что-то?
– торопливее обычного спросил инспектор, остро глянув на профессора.

Гинс молча выдвинул ящик стола и протянул Яви несколько исписанных от руки листков бумаги.

Инспектор

прочитал текст и спокойно возвратил его обратно.

–  Значит, я не ошибся, - удовлетворенно констатировал он.
– И в том, что похищение - дело рук людей, и в том, что не аппарат стал причиной исчезновения Фэтона, и в том, что вы мне поможете.

–  Вы считали, что я знал больше, чем остальные?

–  Интуиция, профессор, интуиция сыщика.

–  Надеюсь, вы не намерены разгласить доверенную вам тайну?

Инспектор удивленно посмотрел на собеседника. В голосе профессора явно прозвучало напряжение.

–  Исключено, - ответил Яви.
– Я сослужу себе дурную службу, если сделаю такую глупость.

Гинс удовлетворенно кивнул.

–  Тони, - раздалось с порога.

Мужчины вздрогнули. Марта вошла в кабинет бесшумно.

–  Пришла медсестра. Ты забыл о том, что…

–  Извините, инспектор. Сегодня у меня перевязка. Это скоро. Вы, пожалуйста, не уходите.

Инспектор встал.

–  Может, я заеду к вам позже?

–  Ни в коем случае!
– энергично возразил Гинс.
– Вы можете пройти в мою библиотеку.

Было уже четверть десятого, когда инспектор, тепло попрощавшись с супругами, поехал в комиссариат.

В то время, когда Яви вел разговор с Гинсом, у дома профессора Фэтона происходило нечто в высшей степени странное для стороннего наблюдателя.

У подъезда стоял полицейский фургон. Рядом с ним спиной к окнам - пятеро мужчин: трое в полицейской форме и двое в гражданской одежде. Один из полицейских на целую голову был выше других.

Госпожа Рэктон стояла у открытого окна на втором этаже и громко режиссировала. Подчиняясь ее командам, люди у фургона меняли свое положение.

Наконец, госпожа Рэктон крикнула: «Готово!»

За ее спиной с кинокамерой в руках стояла хрупкая девушка-эксперт Дина Уэбер. Госпожа Рэктон отступила от окна, освобождая ей место. Люди у фургона застыли, сразу став похожими на манекены.

Лейтенант, руководивший ими, хлопнул в ладоши, и они пришли в движение.

Один из гражданских - тот, что был с картонкой в руках, - оглянулся на окна, верзила облапил его за плечи и грубо подтолкнул к фургону. Двое других полицейских сделали то же самое со вторым в гражданском. Через несколько мгновений фургон сорвался с места и исчез с поля зрения верхних наблюдателей.

–  Слава богу, - с нарочитой утомленностью упала на диван госпожа Рэктон.
– Оказывается, не так просто быть режиссером. Пока им втолкуешь…

–  Просто вам попались бездарные актеры, - смуглое кареглазое лицо Уэбер осветилось улыбкой, будто на него упал солнечный зайчик.
– Мне кажется, мы допустили одну неточность, которая может свести на нет всю нашу работу.

Госпожа Рэктон театрально всплеснула руками. Полное лицо ее с двойным подбородком выразило наигранную досаду.

–  Неужели мы все начнем сначала?!