Взрослые девочки
Шрифт:
В каюте Алии и зародилась их дружба. Камилла перерыла все шкафы, примеряя на себя все подряд. Так же делала и Дельфина, сокрушаясь по поводу того, что она на целую голову выше Алии. Составленная Балмэном картотека привела их в восхищение; Дельфина тут же решила сделать себе такую же по возвращении в Нью-Йорк. Девушки судачили о Джордже и его яхте, о том, как привлекателен Кеннет, и засыпали Алию вопросами о Баракете.
Алия дословно выполняла инструкции Кеннета, стараясь не сказать ничего лишнего. Когда зашла речь о ее семье, Алия призналась, что в ее роду нет особо знатных людей. Когда же ее спросили, где и как она познакомилась
— Нас это не касается, неужели не понятно? — строго сказала Дельфина. — Не лезь в душу, мы и так замучили бедняжку вопросами.
— Прости, — улыбнулась Камилла.
— Нет-нет, — залепетала Алия, не желая показаться подругам грубой. — Просто я недостаточно хорошо говорю по-английски, чтобы рассказать вам все как было. Баракет обязательно объяснит. Все было очень романтично.
У подруг появлялись новые и новые темы для разговоров. Несмотря на различный жизненный опыт и даже национальность, они очень сблизились за время общения на борту «Эукая».
Однажды вечером Джордж заметил:
— Вы нас совсем забросили. Чем вы там занимаетесь, за запертыми дверями?
— Всем, — ответила Дельфина. — Тебе туда нельзя. А если серьезно, Джордж, ты даже представить не можешь, как мне здесь нравится. Я ведь даже представить не могла, пока не встретила этих девушек, как живут другие люди. Я думала, что все росли примерно так, как и я.
Джордж рассмеялся.
— Путешествие удалось на славу, но для вас троих оно стало особенным. Мне кажется, вы друг в друге нуждались. На яхте люди все равно что в пустыне — изолированы от остального мира, заточены в ограниченном пространстве. Тебя и Кеннета я знаю как облупленных, а вот про Камиллу и Алию узнал много нового. Такие путешествия не забываются.
— Он прав, — сказала Камилла, когда Дельфина передала ей этот разговор. — Мне ужасно не хочется, чтобы этот круиз заканчивался. Представляешь, вскоре рядом со мной не будет никого, кроме Джереми. Мне будет очень не хватать тебя и Алии. Это необычная поездка для нас всех.
— Хорошо, что мы это понимаем, — сказала Дельфина. — Я чувствую себя подружкой невесты. Мне часто приходилось выступать в этой роли, но только не на таких свадьбах. Алия, ты уже выбрала себе подружку?
— Не знаю, — растерялась Алия. — Баракет мне ничего не говорил. Я ведь никого не знаю в Стамбуле.
Камилла и Дельфина переглянулись. Им было трудно представить, как можно не знать подружку невесты на собственной свадьбе.
Они рассмеялись, и Алия рассмеялась тоже.
— Если хочешь, мы можем быть подружками на твоей свадьбе, — предложила Камилла. — По крайней мере с нами ты хоть чуть-чуть успела познакомиться.
— Я думаю, нам надо выдать замуж и Дельфину, — сказала Алия. — Камилла уже замужем, я скоро выйду… У тебя кто-нибудь есть, Дельфина?
— Никого, — ответила та, даже на секунду не позволяя себе подумать о Райане. — Останусь старой девой. Можете посылать ко мне толпы женихов — ничего у вас не получится.
— Неправда, — вмешалась Камилла. — У нее есть один ирландец. Если бы я знала, что она его бросит, ни за что не вышла бы за Джереми.
— Это было давно, — остановила подругу Дельфина. — Теперь у меня никого нет. Так что буду завидовать вашему счастливому житью в Лондоне.
— Кстати, почему бы тебе тоже туда не перебраться? — спросила Камилла. — Тебе ведь не обязательно жить в Нью-Йорке. Представляешь, как
— Надо подумать, — произнесла Дельфина, почувствовав неожиданное возбуждение. Может, действительно так и сделать? Мысль о возвращении в Нью-Йорк ее пугала. Камилла заронила в сознание девушки мысль о Лондоне. Надо будет поговорить об этом с Джорджем.
Ежедневно на яхту кто-нибудь звонил. Несколько раз Балмэн интересовался, как дела у Алии; кутюрье успел к ней привязаться, теперь ему ее не хватало. Каждый вечер звонил Баракет: вначале беседовал с Джорджем и Кеннетом, потом не менее получаса болтал и смеялся с Алией. Он рассказывал ей о своих планах, не забывая упомянуть о том, как он ею гордится.
— Моя маленькая гусеница стала самой прекрасной из всех бабочек, — говорил он. Проведя с Алией две ночи в Париже, Баракет поразился ее прелести и с нетерпением ждал новой встречи.
Разумеется, принц рассказывал, как идут приготовления к свадьбе. Вечеринка, которую он прежде хотел провести на борту «Эукая», переносилась в Саади-Сарай.
— Несмотря на то что придут только близкие друзья и члены семьи, на яхте будет тесно, — объяснил он.
В глубине души Джордж был разочарован. Он обожал демонстрировать гостям «Эукай III».
Баракет рассчитал церемонию до долей секунды. Наибольшую проблему представляла его мать, принцесса Тафида. Она то соглашалась приехать, то отказывалась. Если ее сын не хочет жениться в Каире, городе, где он вырос и которому принадлежит, то и она не желает ехать в варварский Стамбул. Как можно принимать в своем доме невестку, о которой ничего не известно? О чем только думает Баракет? Или он совсем перестал уважать свою мать? Нет, в Стамбул она не поедет.
К величайшему облегчению Баракета, Тафида наконец потребовала от него представить ей Алию сразу же после свадьбы. Баракет знал, что на мать работают десятки шпионов и информаторов. Они пытаются выяснить, кто же такая эта Алия, но до сих пор им не удалось ничего разнюхать. Тафида понимала, что проигрывает. Ее сын с самого начала скрывает прошлое своей невесты. Что ж, в таком случае она бессильна. Первый раунд выиграл Баракет.
Он сообщил об окончательном решении матери Кеннету и Джорджу.
— Принц, как всегда, плетет интриги, — сказал Кеннет Джорджу после долгого телефонного разговора с Баракетом. — И испытывает от этого огромное наслаждение.
— Его нельзя за это винить, правда? — откликнулся Джордж. — Даже представить сложно, чтобы Баракет женился без тайн, заговоров, подвохов и козней. Этот человек никогда не согласится на обычную, заурядную свадьбу.
— Меня восхищает, что он сумел одолеть принцессу Тафиду. Я с ней встречался. Должен тебе сказать, яблочко от яблони не далеко падает. Даже странно, что их всего двое. Обычно такие семьи насчитывают десятки родственников, ведущих друг против друга отчаянные и беспощадные войны. Как бы то ни было, у Тафиды только один ребенок. Отец Баракета скончался, когда малышу было два года. Тафида взяла управление в свои руки. Она ждала, когда Баракет вырастет и разделит с ней ответственность за несметные богатства семьи. Сын стал смыслом ее жизни, она воспитывала его сама, не доверяя никаким нянькам. Ей даже в голову не приходило еще раз выйти замуж. Она позаботилась о том, чтобы юношу обучили искусству имсака, что было весьма необычно для женщин ее круга. Она хотела, чтобы он стал самым лучшим любовником.