Взрослые люди (сборник)
Шрифт:
– Как это тебе в голову могло прийти? – строго спросил он, когда она снова к нему приехала. – Почему это ты решила, что я на тебе женюсь?
– Я пошутила, извини, – сказала она. – Я понимаю. Ты не сможешь.
– Что?! – возмутился он так громко, что она даже вздрогнула. Потом сел на диван и замолчал, глядя в окно.
– Мне раздеваться? – спросила она минут через десять.
– Как хочешь, – обиженно сказал он.
– По-моему, это ты хочешь, чтоб я всё за тебя решала? – засмеялась она.
– Ну,
– Хватит! – она рукой закрыла ему рот. – Ты вообще соображаешь? Идем мы под ручку, а навстречу мой бывший клиент. А потом другой. Третий, пятый, сто двадцать восьмой! Тебе приятно будет?
– Неприятно. Даже очень.
– Вот так, – сказала она и стала снимать блузку.
– Не надо, – сказал он. – Иди отсюда. Уходи, заплачено! – закричал и даже слегка замахнулся кулаком.
Позвонил через полгода.
– Я квартиру продал, – сказал он, – и купил «трешку» в Риге. Они вид на жительство дают, представляешь? Сейчас оформляю. Вообще Рига – это класс, Европа. А главное, нас с тобой там никто не знает. Тебе понравится. Тем более что ты Лайма. Для Риги подходящее имя.
– Я же не латышка, – сказала она.
– Неважно! – сказал он.
новая хронология: сон на 27 июня 2012 года
Простая милая семья
Приснилось, что я приехал в Америку и меня позвали в гости к кому-то на дачу. То есть люди, с которыми я давно знаком, повезли меня на дачу к каким-то своим друзьям. «Поедем?» – «Ну, поедем. А удобно?» – «Да конечно! Чудесная семья, простые, милые люди».
Приезжаем.
Большой красивый дом, кругом лужайки и кусты.
Хозяева встречают на крыльце. Улыбаемся, здороваемся. Кажется, у хозяина знакомое лицо, где-то я его видел… Господи, это же Буш! Только не пойму, старший или младший. По возрасту – скорее младший, а по лицу – точно старший. Ну, неважно. Какой есть.
Вдруг кто-то говорит:
– А давайте, пока там на стол накрывают, будем косить траву на газонах!
– У меня как раз новые косилки! – говорит Буш.
– Отлично, отлично! – говорят все.
В самом деле у крыльца стоит штук пять маленьких газонокосилок.
Вдруг из дверей дома выходит мальчик в широченных шортах. Лет восьми. Болезненно толстый, совсем без шеи, с широким курносым лицом. Наверное, какое-то гормональное заболевание у него.
– Это мой сын! – говорит Буш. – Он вам поможет, он любит стричь газоны.
И смотрит на меня с выражением: мальчик немножко нездоровый, сами видите.
Я ему так же точно глазами отвечаю: все в порядке, все хорошо.
Жестом и улыбкой подзываю мальчика.
Мы с ним запускаем газонокосилку и, вдвоем держа ее за ручку, шагаем по газону,
Заворачиваем за угол дома, где нас никто не видит.
Мальчик говорит мне:
– Стоп. И главное – тссс!
Достает из кармана окурок сигары и спички.
Закуривает.
Я вижу, что это – Черчилль.
сон на 25 июля 2012 года
Похитительница велосипедов
Я поехал с дачи в Москву на велосипеде.
Выехал на Калужское шоссе, доехал до Десны. Там путь раздваивается: справа идет современная многорядная трасса, а слева, через деревню, – старая дорога. Еду через деревню. Тихо, машин почти нет. Но вот деревня кончается, и старая дорога метров через сто должна влиться в наш главный, так сказать, хайвей.
Но вдруг я вижу, что старая дорога продолжается. Узкое шоссе, обсаженное елками. Решил поехать по нему. Тем более что машин нет, а трасса, слышно сквозь деревья, шумит справа, совсем рядом. То есть я еду как бы по параллельной дороге.
Еду, еду и вдруг соображаю, что оказался непонятно где. Шума машин не слышно. Домов нет. Указателей – тоже. Еду дальше и вдруг, о радость, сквозь елки вижу бело-желтое здание. То ли вокзал, то ли мэрия. А рядом – автобусная остановка. Стоят люди. Высокие и красивые мужчины и женщины.
Останавливаюсь и спрашиваю:
– Скажите, пожалуйста, как это место называется? Куда я попал?
Они молчат.
Я спрашиваю еще раз – не отвечают. Подъезжает автобус, они заходят внутрь, автобус трогается. Я проезжаю вперед буквально метр и в просвет между деревьями вижу: на здании большими каменными буквами написано: «Дураково».
И тут же почти втыкаюсь колесом в деревенскую бабку: длинная ситцевая юбка, цветастая кофта, платочек, лицо морщинистое и смуглое.
Она говорит:
– Они стесняются! Поселок Дураково, а они, выходит, дураковцы. Пошли, я тебя чаем напою – устал, видно.
Велосипед я оставляю у крыльца. Бабка божится, что его никто не возьмет.
У нее не изба, а просто вилла какая-то. Белые стены, черные карнизы, дубовый паркет, красивая мебель. Захожу в сортир – все блестит-сияет.
Я допиваю чай. Мы выходим на крыльцо.
Велосипеда нет.
– Видать, Луизка стырила, – говорит бабка.
– Какая еще Луизка?
– Луизка Амандо, – объясняет бабка. – Прибилась тут к нам итальяночка одна. Итальянец до велосипеда как цыган до коня: норовит украсть.
– А до дороги далеко? – спрашиваю я.
– Близко, – говорит бабка. – Метров двести через лесок.
«Вот и слава богу, – думаю. – Дойду до дороги, сяду на автобус, доеду до Теплого Стана, а там на метро, как нормальный человек. А то вот ведь пришло в голову, на велосипеде до Москвы, а потом через всю Москву…»