Взрослые люди
Шрифт:
Ася
Дети заинтересовались Виктором. И да — это было воистину удивительно, поскольку раньше любого мужчину они воспринимали в штыки: слишком уж плохими были воспоминания об особях мужского пола, которых таскала домой их биологическая мать. Поэтому любая моя попытка пообщаться с мужчиной, даже без задних мыслей, была обречена на провал: близнецы настораживались и изо всех сил пытались сделать так, чтобы конкурент быстрее отвалил, осознав,
Виктор проявлял какое-то воистину невозможное упрямство. Ещё и к себе нас пригласил. Честно говоря, я этим была обескуражена и не знала, что теперь делать и как вообще реагировать. Раньше мужчины так себя не вели, а близнецы мне активно помогали всех отваживать, причём даже тех, у кого не было никаких намерений. Просто массово, скопом. Но сейчас и Виктор вёл себя нетипично, и Тёма с Лёшкой будто бы махнули рукой и решили позволить мне справляться с поклонником самой. Почему? Повзрослели, что ли? Или причина в другом?
Я даже пыталась с ними об этом аккуратно поговорить — в среду вечером поинтересовалась, не против ли они, что я завтра вновь поеду в клинику с Виктором.
— Всё нормально, мам, — кивнул Тёма, и они с Лёшкой многозначительно переглянулись. Хм. И что сие значит? — Мы так и думали, что ты с ним поедешь.
— Почему?
— Ну, он же сам сказал, что ты ему понравилась, — протянул Лёшка, прихлёбывая чай. Я покосилась на Лику: но дочь таращилась в планшет, смотря свой обожаемый мультик про кошечек-собачек, и ничего не слышала. — Значит, будет ухаживать.
— Раньше вы были против, — подняла брови я, и близнецы кивнули, вновь переглянувшись.
— Ага, против, — вздохнул Тёма. — Но ты же взрослая и умная, мам.
— Оу, да? Вот это комплимент.
— Я серьёзно! — Сын засмеялся. — Мы с Лёхой решили, что ты сама разберёшься. Так мужик вроде ничё. Весёлый такой, и с Сенькой тебе помог. Мы решили, что не будем тебе мешать, в общем.
М-да. Я не стала уточнять, что «не мешать мне» в данном случае практически «помогать Виктору».
— В любом случае он на тебе не женится, — вдруг выдал Лёшка глубокомысленное. — Трое детей, ещё и из детдома. Кому мы на фиг нужны?
Я обескураженно хлопала глазами, не понимая, откуда у моего ребёнка подобная гениальная мысль, Тёма стушевался, а Лёшка как ни в чём не бывало потянулся за конфетой.
— Это ты от кого услышал? — поинтересовалась я, понимая, что сами эту гадость Лёшкины мозги породить не в состоянии.
— Вика Доронина сказала. А она от бабушки своей услышала.
У-у-у, ясно-понятно. Вика — одноклассница Лёшки и Тёмы — и сама росла с матерью-одиночкой, но мать её родила от мужа. Мама Вики была нормальной женщиной, но вот их бабушка — это, что называется, туши свет, бросай гранату. Живя в соседнем подъезде, она перемывала косточки всем, и наша семья была у неё одной из любимых тем. Ну как же! Разведёнка, непонятно где работает — всё время же по двору шляется! — ещё и троих детей из детского дома взяла. Проститутка, наверное. Да и детей из детдома нормальные люди не берут, а своих рожают.
Всё это я по кругу слышала уже множество раз, но надеялась, что до ушей мальчишек оно не дойдёт. Увы.
—
— У Викиной бабушки проститутки — какая-то больная тема, — хмыкнула я, вспомнив маму Оксаны, профессионального массажиста. Она чаще всего ездила к клиентам сама, но некоторые и к ней домой приезжали, кому хотелось подешевле. — Не обращайте внимания на всю эту ерунду.
— Про маму Оксаны и правда ерунда, — закивал Лёшка. — Но не про нас!
— И про нас ерунда, — пробурчал Тёма, и я поспешила сказать:
— Конечно ерунда. Для того, чтобы на мне кто-нибудь женился, я сама должна этого хотеть в первую очередь, а я не хочу. Мне и без мужей хорошо.
Я ожидала, что ребята поддержат меня заявлениями — мол, и нам тоже, — но они неожиданно промолчали.
26
Ася
Я думала об этом диалоге, пока ехала с Сенькой в клинику вместе с Виктором. Мужчина не лез с разговорами, за что ему в очередной раз спасибо — умеет понимать настроение попутчика. Сообразительный мужик, находчивый. А вот я, видимо, не очень сообразительная, раз так и не смогла сообразить, каким образом его отшить наиболее быстро и эффективно.
Впрочем — а зачем это делать?
Я поморщилась, косясь на уже вполне знакомый затылок с характерной лысиной. Чего ради напрягаться? Можно просто плыть по течению. Хочет меня до клиники подвозить, пусть подвозит. Хочет нас с ребятами в гости приглашать — пусть приглашает. Не знаю, зачем ему это надо, но мне вот совершенно точно не надо лишний раз скандалить и кочевряжиться.
Да и правде в глаза тоже следовало взглянуть: нравился он мне. Нет, это была не влюблённость, просто обычная человеческая симпатия. Интересный персонаж, ещё и умный — вообще исключительное качество для мужчины. Как в той старой рекламе: «Тебе какие мальчики нравятся — тёмненькие или светленькие?» — «Мне нравятся умненькие».
Вот и мне тоже нравились умненькие. А что Виктор не тёмненький, а слегка плешивенький — ерунда, мелочи жизни. Я тоже не без недостатков, у меня уже и морщины, и грудь не как два солдата на параде, и — страшно упомянуть! — целлюлит на бёдрах.
Боже, о чём я думаю?
Даже самой смешно стало. Не принц ведь совершенно, а всё равно как-то умудрился ко мне в голову пролезть, невзирая на сопротивление. Не зря же сижу и рассуждаю о том, насколько я сама уже далеко не юная дева с идеальным телом. Может, это гормональное? Всё-таки у меня мужчины давно не было. Вот с тех пор, как я Тёму, Лёшку и Лику из детдома взяла, собственно. Они всех отпугивали, да и мне некогда было, особенно поначалу, когда я ловила все прелести адаптации, помноженной на три члена в этом семейном уравнении. И это ещё не считая меня саму — у меня ведь тоже была адаптация! Я точно так же, как ребята привыкали ко мне, привыкала к ним. И к новому для себя званию матери, которое оказалось в итоге абсолютно и беспрекословно моим.