Взрослые люди

Шнайдер Анна

К счастью, подобное совершенно не про меня.

— Зависит от хозяев, — с грустью сказала Ася. — Не все умеют люб… ухаживать за питомцами.

Она хотела сказать: «Не все умеют любить», но, видимо, решила, что слишком разоткровенничалась со мной, стала раскрывать что-то слишком личное. Я сделал вид, что не заметил, и поспешил перейти к следующему вопросу, чтобы у Аси не осталось чувства неловкости от этого момента. Ей должно быть комфортно со мной, легко и безопасно. Она не должна ждать от меня каких-либо подвохов. Их ведь и в самом деле нет, осталось

только её в этом незаметно убедить.

— И часто у вас такие приключения случаются? Ну, как сегодня.

— Бывает. Поначалу дети радовались, но со временем поняли, что конца и края этому нет, и восторг сменился напряжением — кого ещё мать принесёт в дом?

— А я думал, дети любят животных.

— Так и есть. Младшая всех без разбора обожает и уже сама начинает присматривать мишени для меня. Как-то по ошибке утащила чужую собачку на детской площадке: подумала, что та потерялась. — Ася иронично фыркнула. — Ситуация смешная, но извиняться перед испуганными хозяевами таки пришлось. А вот со старшими всё сложнее. Всякое бывало. — С лица Аси исчезла улыбка, она тяжело вздохнула и чуть погодя закончила мысль: — Не все найдёныши выживали…

После этих слов она заглянула в переноску и с довольной улыбкой констатировала:

— Спит. И это хорошо. На чём я остановилась?

— Не все найдёныши выживали, — процитировал я Асю, заодно ещё и демонстрируя, что я внимательно её слушаю и слышу.

Господи, если бы люди только знали, как много всего можно получить от окружающих, если выполнять два простых действия — слушать и слышать.

— Да, спасибо. Так вот, старшие тяжелее переживают смерть животных. Чуть больше понимают жизнь. А вот младшая только сейчас начинает осознавать, что смерть — это трагедия и это навсегда. Плюс часть забот о зверье всё равно перекладывается на старших. А у них сейчас уже другие увлечения. Но я не жалуюсь, — подытожила Ася, и мне показалось, что она сама удивилась тому, как много личного рассказала. Попала в мои чуткие сети. Иди ко мне, мушка, я тебя не обижу. Обещаю.

— И сколько у вас живности сейчас?

— По количеству людей в доме — четыре человека и четыре животины. Так что всё честно, — вновь улыбнулась Ася и тут же задумалась. — Хотя… Теперь, получается, у нас появится Сенька. Значит, придётся что-то сделать с количеством людей.

Я сделал вид, что не заметил двусмысленности этих слов. Но галочку в уме поставил. По-видимому, Ася нуждается в мужчине больше, чем пытается транслировать во внешний мир. Впрочем, это вполне может быть всего лишь стёбом надо мной.

— Возможно, проблема станет шире, если кто-то из старших сбежит из дома, увидев Сеньку в вашем ковчеге… — сказал я, на что Ася неожиданно радостно засмеялась, как бывает, если человек сталкивается с удивительным совпадением.

Приятно было увидеть на её лице яркие эмоции.

Бывает так, что женщина прекрасна, когда на лице нет эмоций. Но стоит ей рассмеяться, и она превращается в гиену. Или наоборот: пока она не улыбнётся, с трудом разглядишь в ней красоту.

Ася

мне нравилась пока что во всех ипостасях.

Интересно, какое у нее лицо, когда она стонет от блаженства? Прикусывает ли она губу или приоткрывает рот?

— Да! Про ковчег вы в точку попали! — энергично закивала Ася. — Один из старших так и сказал в прошлый раз, когда я потеряшку-спаниеля притащила. Я не успела пояснить, что это временно, пока хозяева не найдутся. Ну не бросать же его возле проезжей части? Задавят ведь. А сын тут же начал бурчать, что я дом в Ноев ковчег превратила. Меня это рассмешило, а оказалось, что это была вовсе и не шутка, а попытка меня оскорбить. Лёшка дверью хлопнул и ушёл в детскую…

Ася продолжала раскрываться передо мной. И мне это нравилось. Во-первых, я приближался к своей заветной цели. Во-вторых, просто было приятно видеть, как она меняется, расслабляется, и зачатки доверия ко мне снимают напряжение с её лица.

Доверие — хороший косметолог. Вон, морщинка между бровей уже распрямилась. И никаких тебе патчей, уколов, кислот, или что там ещё мои прекрасные делают, чтобы нравиться мужчинам и вызывать зависть у других женщин.

Хочу увидеть, как расслабится её лицо после оргазма…

— …я пошла поговорить с ним и случайно услышала, как брат его успокаивал, говорил что-то типа: «Да ладно тебе! Пусть лучше зверей приводит, чем хахалей». — Ася вновь засмеялась, вспоминая тот случай, и подытожила: — Вот такой у нас негласный договор — дома можно устраивать ковчег, но взамен никаких мужиков у капитана Аси.

Бьюсь об заклад, что в этот момент она испытующе посмотрела на меня, вероятно проверяя, не осознал ли я, что дело безнадёжное и ничего я от неё не получу. Я допускал, что она просто издевается надо мной, потому что её улыбка в этот миг выглядела ещё ироничнее прежней. Хотя куда уж ироничнее? Оказалось, есть куда.

Бежать я не собирался. Но тем не менее я не сомневался, что, в отличие от лица моей прекрасной собеседницы, у меня морщинок в этот момент точно прибавилось.

Я стал гнать тревожные мысли. Что за глупости! Я же в её ковчег не стремлюсь попасть и тем более не желаю становиться папочкой этим соплякам пубертатного разлива. Я собираюсь всего-навсего сделать приятно ей и себе. Уж это её спиногрызы не смогут помешать мне сделать? Им же не обязательно знать обо мне и маминых шалостях, верно? Или у них там диктатура дома? Контролируют каждый шаг матери?

Такое бывает в семьях без отца.

— Суровый договор, — после непродолжительной паузы констатировал я.

— Не жалуюсь, — пожала плечами Ася, откинувшись на спинку скамейки, и прикрыла глаза.

— Хм. И всё же я не могу не спросить. Вы, получается, в разводе? Или как?

— Я закодирована.

Мои брови от удивления убежали на свидание к залысинам.

— В смысле?..

— Закодирована, — повторила Ася по слогам. — Как алкоголик.

— А-а-а, понял… — протянул я, но, немного помолчав, передумал и сообщил: — Нет. Ничего я не понял. Поясните?