Взрыв на макаронной фабрике
Шрифт:
– Тенгизик, это ты? – вполголоса уточнила я.
– Зайцева, я тебя убью! – вполне серьезно сообщил Гогочия. – Знаешь, сколько сейчас времени?
– Ага. Что-то около пяти…
– Ну чего ты от меня хочешь, нечистая сила, в пять утра?
– Ты на меня не ругайся, – строго ответила я. – Ты мне не муж…
– Упаси господи… – испугался Тенгиз и окончательно проснулся. – Так чего ты хочешь?
– Мне нужно, чтобы ты снял отпечатки пальцев с кое-чего!
– С чего? – не понял Гогочия.
– С кое-чего, – туманно пояснила я. – Это не телефонный разговор. Давай мы с тобой встретимся. Я могу
Судя по молчанию, повисшему на том конце провода, эксперт задумался.
– Ладно. Приезжай к половине девятого. Только не проспи! – ехидно закончил Тенгиз и отключился.
Я отложила трубку и довольно потерла руки. Что ж, пока все складывается удачно! Тенгизик снимет отпечатки пальцев с пакета, наполненного бриллиантами, Рассел к вечеру принесет отпечатки Анастасии, останется их только сравнить. Меня же в полдень ожидает господин Шульц для консультации.
В спальне мирно сопел Алексеев. На его плече, уткнувшись мордочкой в ухо, спал Рудольф. Я несколько секунд умилялась такой картинкой, а потом полезла под кровать за бриллиантом. Одинокий тапок, прибитый к полу и служивший мне тайником, терпеливо дожидался своего часа. Рукой я влезла в его внутренности и принялась шарить в поисках бриллианта. Однако внутри было пусто! Не совсем, конечно. Удалось обнаружить кусок уже засохшего сыра из Рудькиных запасов. А вот алмаза не было. Посоветовав себе не волноваться, я еще раз проверила тайник. Ничего!
– Не может быть! – прошептала я и по-пыталась распрямиться, больно шмякнувшись при этом головой о кровать. – Я же сама его туда положила!
Тут в голове мелькнула совершенно идиотская мысль, что Рудольф перепутал алмаз, завернутый в бумажку, и кусок сыра и благополучно его проглотил. Версия не такая уж бредовая, как может показаться на первый взгляд. По твердости и сроку хранения сыр не уступал природному минералу. Я потерла рукой ушибленное место и еще раз поковырялась в тапке.
– Ты чего там делаешь? – раздался сверху голос Ромки.
– Э-э… да вот, не спится что-то. Решила уборкой заняться, – слегка осипшим голосом отозвалась я из-под кровати.
– Да? А мне показалось, ты что-то ищешь.
– Господь с тобой, любимый! – сказала я и вылезла наружу. – Чего там можно найти? Разве только слой пыли.
В подтверждение сказанного я громко чихнула.
– Ага, ну ладно, – подозрительно миролюбиво согласился Ромка. – Я уж думал, это ты бриллиант потеряла…
– К-какой б-бриллиант? – прошептала я, отчего-то заикаясь.
– Обычный, – зевнул Алексеев. – Рудольф его вчера из-под кровати извлек, бумажку съел, а камешек мне под подушку закопал.
– И где он сейчас? Я имею в виду камешек, – по-прежнему шепотом спросила я.
– У тебя в тумбочке, вместе с остальными бронзулетками. – Алексеев еще раз зевнул и перевернулся на другой бок.
Все еще не веря в удачу, я выдвинула ящик тумбочки и достала свою шкатулку. В ней я хранила немногочисленные украшения. Должна признаться, что не люблю драгоценности, впрочем, как и любые другие побрякушки. Когда приходится их надевать по какому-нибудь торжественному случаю, я чувствую себя рождественской елкой. Пока Ромка этого не понял, он считал
После недолгих поисков алмаз обнаружился по соседству с золотым браслетом, подаренным все тем же Алексеевым на мой последний день рождения. Окончательно успокоившись, я отправилась в ванную размышлять о предстоящем визите к ювелиру Шульцу.
В семь утра квартира ожила. Все ее обитатели сконцентрировались на кухне в ожидании завтрака.
– Жень, – обратился ко мне Ромка, тщательно пережевывая пиццу, собственноручно разогретую им в микроволновке. – Забыл спросить, а откуда у тебя этот бриллиант?
Услыхав этот вопрос, Рассел поперхнулся кофе и мучительно закашлялся, а Веник уронил на колени кусок пиццы.
– С трупа сняла, – беспечно пожала я плечами. – Ему камень без надобности, а мне может пригодиться…
По опыту знаю: хочешь, чтобы тебе не поверили, скажи правду. Люди почему-то легко верят в любую, даже самую невероятную ложь, а вот правда часто вызывает сомнение. Парадокс, что тут поделаешь!
Ромка перестал жевать и уставился на меня.
– С какого трупа? – растерялся муж.
– С обыкновенного.
– Рома, ты не волновайся, – встрял в нашу беседу Рассел. – Это мой камень. Я просить Женьку его спрятать, чтобы не терять.
Алексеев удивленно захлопал глазами. Я довольно сощурилась. Как же хорошо, а? Мне ведь и врать не приходится – все за меня делают мои, так сказать, напарники, Вовка и этот американец.
– А-а, ну да… – Ромка обрел дар речи и поспешно засобирался на службу.
Из коридора еще раздавалось его ворчание:
– И чего врать? Трупы, бриллианты… Сказки Венского леса, е-мое!
Вскоре все мужчины отбыли, оставив меня в гордом одиночестве. На часах было около восьми. Что ж, пора и мне в путь-дорогу.
Я тщательно рассовала бриллианты по карманам. «Сегодня же куплю какой-нибудь ридикюльчик! – пообещала я сама себе. – В самом деле, все женщины как женщины, а я чем хуже?»
Мой острый ум уже давно сделал вывод, что дамские сумочки – вещь крайне бесполезная, по крайней мере, для меня. Ну что, спрашивается, там носить? Ключи от квартиры, где деньги лежат? Так заботливый супруг давно уже повесил мне связку ключей на шею, и теперь я хожу, издавая легкое позвякивание. Косметичку? Но я не пользуюсь косметикой. Мне вовсе не нужно пудрить носик в ответственные минуты. И потом, в сумках всегда такой бардак! Прежде чем найдешь нужную вещицу, пройдут тысячелетия! По сравнительно небольшому опыту знаю: наводить порядок в дамских сумках бесполезно. Буквально через несколько часов сумочка все равно превращается в образец вселенского хаоса. А вот ридикюльчик на данный момент очень даже может пригодиться: кто знает, сколько еще бриллиантов я найду в процессе расследования?