Взятка
Шрифт:
— Кто твои любимые исполнители? — спросил я, желая узнать о ней все, что только можно было знать. Я не настаивал на какой-либо информации о Нэшвилле. В конце концов, мы обсудим это, но сегодня вечером я хотел, чтобы она была расслаблена и непринужденно болтала ни о чем.
Мы разговаривали, пока не принесли наши бургеры, затем заказали еще пива и поели, наслаждаясь шумом зала и хорошей компанией.
Я доедал ее картошку фри, когда прибыла местная группа и начала устраиваться на сцене.
— Каждую пятницу и субботу вечером здесь выступает
— Не возражаешь, если мы останемся на их первый сет? — спросила она.
— Вовсе нет. — Мы могли оставаться здесь столько, сколько она хотела, потому что, когда мы уйдем отсюда, мы направимся в одно и то же место — в ее постель.
Группа заиграла сразу после того, как Келли заскочила забрать наши пустые тарелки и принести каждому из нас по стакану воды. Сколько я знал ребят, игравших в «Джейн», они никогда не давали официального названия группе. Двое из парней были племянниками Джейн, и, если не считать случайных свадеб, они играли только в баре своей тети. Все просто называли их группой «Джейн».
Несмотря на это, они были хороши. Люди постукивали ногами под столами, и к полуночи танцпол был забит танцующими тустеп и джиттербаг.
Люси, казалось, погрузилась в музыку, на ее идеальных губах играла мягкая улыбка. Когда группа объявила, что работает над чем-то новым, она прошептала:
— «Дорогой дурак». — Еще до того, как они закончили первый такт.
Это была одна из ее песен — моя любимая. Это был не самый популярный из ее хитов, но он был динамичным, а текст забавным.
— Мне нравится эта песня, — сказал я.
Ее глаза загорелись.
— Нравится?
— Ты ее написала?
Она кивнула.
— В автобусе, ехавшем из Таллахасси в Новый Орлеан.
Комната была погружена в это и заряжена энергией. После сегодняшнего вечера ребята добавят эту песню в свой обычный сет-лист.
Люси не напевала, пока играла группа. Она не барабанила пальцами по столу и не двигала головой в такт музыке. Она просто слушала, гордо вздернув подбородок.
Она была не единственной, кто гордился нашей группой. Моя грудь вздымалась, и мои глаза были прикованы к ней, для меня было честью сидеть напротив этой талантливой женщины.
— Ну? — спросил я, когда группа закончила ее песню и сделала перерыв. — Как они тебе?
— Я одобряю.
— Ты готова убраться отсюда?
Ее глаза вспыхнули, а язык метнулся к нижней губе.
— Я вся твоя.
Музыка для моих ушей.
Я бросил на стол три двадцатки и выскользнул из кабинки, протягивая руку, чтобы помочь ей выйти. Ее изящные пальчики нежно обхватили мои мозоли.
Джейн помахала на прощание. Я кивнул в сторону столика постоянных посетителей «Джейн» в центре зала, которые наблюдали, как мы уходим. И когда мы вышли на улицу, на парковке было темно, ночь освещалась только огнями бара, неоновыми вывесками и луной.
— Как ты думаешь, кто-нибудь узнал меня? — спросила Люси, когда мы шли к моему грузовику. — Те парни пялились на нас, когда мы уходили.
—
Она улыбнулась, прижавшись виском к моей руке.
— Спасибо. За сегодняшний вечер. Мне начинает нравиться быть Джейд Морган.
Мы добрались до моего грузовика, и я прижал ее к холодному металлу, низко наклонившись, так что мое дыхание касалось ее ушной раковины.
Ее руки скользнули по моим бокам, сжимая накрахмаленную рубашку на пуговицах, заправленную в джинсы и ремень.
— На публике ты — Джейд. Но за закрытыми дверями ты…
— Люси? — вздохнула она.
Я покачал головой.
— Моя.
Глава 9
Люси
— Мне пора. — Дюк прижался своими губами к моим.
— Пока нет. — Я вцепилась в его трицепсы, удерживая его прежде, чем он успел уйти, и провела языком по его губам.
Он зарычал, бросил сумку, которую держал в руках, и обхватил мое лицо ладонями, переводя поцелуй на следующий уровень.
Я растворилась в нем, желая, чтобы солнце еще не взошло и ему не нужно было идти на работу.
Дюк оторвался от моих губ и прижался своим лбом к моему.
— Сегодня вечером. Мой дом. Я пришлю тебе адрес по СМС.
Я тяжело дышала.
— Хорошо.
— И мы поговорим.
Я сдержала внутреннее содрогание и кивнула.
Он поцеловал меня еще раз, затем подхватил свой рюкзак и пересек крыльцо, сбегая по ступенькам, пока я наблюдала за ним с порога.
Я помахала рукой, когда он задним ходом выехал на своем грузовике с подъездной дорожки и поехал по гравийной дороге.
Мои губы потрескались. У меня болели те места, где у меня уже давно ничего не болело. И я была беззастенчиво удовлетворена. Это было бы идеальное утро четверга, если бы не растущая яма страха в моем животе.
— Потому что Дюк хочет поговорить, — пробормотала я, закрывая дверь.
И я совершенно определенно не хотела этого делать.
Секс был отличным способом избежать разговоров на прошлой неделе.
Это или, может быть, Дюк почувствовал, что мне нужна отсрочка, и что я не была готова. Он дал мне время и так много оргазмов, что я сбилась со счета, но за последние несколько дней его терпение иссякло.
Может быть, если бы я появилась в его доме в пальто, и только в пальто, я смогла бы купить себе еще один день.
Скорее всего, нет.
Завтра у него был выходной, и нашим отношениям исполнялась одна неделя. Мы еще не ходили к нему домой, но я подозревала, что он собирался заманить меня там в ловушку, пока не узнает все, что можно было знать о моем прошлом и о том, как я попала в Каламити.
Я сходила на кухню за еще одной чашкой кофе, затем отнесла свою кружку в гостиную, свернулась калачиком на диване и стала смотреть в окно. Солнечные лучи струились сквозь стекло. Птицы щебетали, приветствуя новый день.