Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I
Шрифт:
Ужасное ощущение надвигающейся гибели заполнило мысли Танкуоля. Ему захотелось бежать в укрытие, метнуться в тайное место, но прямо сейчас податься ему было некуда.
«Чума, — продолжал думать он. — Надвигается чума».
— Доброе утро, доктор Дрекслер, — произнёс жрец Морра и закашлялся.
Он смотрел из — за своего стола, установленного в нише у входа в городской морг. Его чёрный капюшон скрывал лицо, делая его таким же мрачным, как бог, которому он служил. В воздухе стоял насыщенный аромат свежесрезанных чёрных
— Что вам нужно?
— Я хотел бы осмотреть тела последних жертв чумы.
Феликс был изумлен спокойной манерой обращения, в которой доктор изложил свой запрос. Большинство жителей города лучше бежали бы за тысячу миль, чем согласились на то, что хотел сделать доктор. Было очевидно, что жрец думает о том же. Он сдвинул назад капюшон своей робы, открыв мертвенно — бледное костлявое лицо, обрамлённое прядями чёрной бороды.
— Это самый необычный запрос, — сказал он. — Я должен получить одобрение иерарха.
— Как угодно, — произнёс Дрекслер. — Передай, что я хочу выяснить, все ли жертвы умерли от одной болезни, или этим летом мы имеем дело с различными формами чумы.
Жрец кивнул и удалился в тенистые глубины храма. Где — то вдалеке мрачно звонил большой колокол. Где — то, понял Феликс, начались ещё одни похоронные службы.
Через некоторое время жрец возвратился.
— Арх — лектор [29] сказал, что вы можете приступать, — произнёс он. — Однако он также просил передать вам, что большинство тел уже отправлено в Сады Морра для погребения. У нас остались только четверо, поступившие прошлой ночью.
29
Арх — лектор (arch — lector) — лицо высшей степени священства. Обычно же в Warhammer Fantasy Battles подобный термин применяется к священнослужителям культа Сигмара.
— Этого должно быть достаточно, — сказал Дрекслер. — Я надеюсь.
Феликс, Готрек и доктор Дрекслер заплатили церемониальные медяки и, следуя ритуалу, облачились в чёрные робы и головные уборы Морра. Жрец предупредил их, что им надлежит так поступить, так как это освящённое место. Робы были сделаны явно для людей, и полы одеяния Готрека волочились за ним по полу. Без лишних слов они отправились в сумрачные залы покойницкой.
Было темно и холодно. Вымытые какими — то освящёнными мазями полы были чисты. Запах масла из чёрных роз был повсюду. Не это ожидал увидеть Феликс. Он ожидал обнаружить разложение и запах тухлятины. Он ожидал запашок смерти.
Центральный зал дома Бога Смерти был уставлен мраморными плитами. На каждой плите лежал труп. Феликс отвёл взгляд. Тела принадлежали людям, которые умерли при необычных обстоятельствах, и над ними требовалось провести особые обряды, дабы обеспечить их душам лёгкий переход в загробную жизнь. Многие из них выглядели неважно. На одной плите возлежал посиневший и раздувшийся труп рыбака, который совсем недавно выловили из Рейка. На другой лежало тело женщины, которая была ужасно изрезана и покалечена каким — то безумцем. Они прошли мимо тела ребёнка, у которого, как вблизи заметил
Здесь вонь перебивала запах ладана и мазей. Феликс начал понимать, зачем их капюшоны имеют специальные полосы ткани, которыми можно накрыть рот и ноздри. Он подогнал их, чтобы отсечь вонь, и направился в секцию, где лежали жертвы чумы. Неподалёку стояли два жреца; глаза закрыты, в руках зажаты кадила. Они бормотали молитвы за усопших, не выказывая страха по поводу того, что тех убило.
Феликс подумал, что, возможно, они попросту привыкли к страху за свою долгую близость к смерти. А может быть, они просто не боятся умереть? В конце концов, они — жрецы Бога Смерти, и им гарантировано привилегированное отношение в загробном мире. Он решил спросить об этом одного из жрецов, если они когда — нибудь потом встретятся. Стоицизм жрецов заинтересовал Феликса.
Дрекслер осторожно приблизился к плитам и обменялся парой слов и монет со жрецами. Те кивнули, прекратили своё бормотание и удалились. Без суеты Дрекслер откинул простыню с ближайшего тела. Это было тело невысокого торговца, одетого празднично. К вороту его рубахи была прикреплена чёрная роза. В смерти он выглядел необычно уязвимым и беззащитным. С момента смерти его уже обмыли.
— Несколько синяков на руках и коленях, а также на подбородке, — отметил Дрекслер. — Скорее всего оттого, что мужчина на последнем этапе своих страданий упал.
Феликс вспомнил о конвульсиях мужчины, виденного им на улице, и понял, каким образом это могло произойти.
— Замечены вздувшиеся участки на груди и горле, и слабый налёт зеленоватой субстанции на верхней губе и ноздрях.
Дрекслер оттянул веки своими пальцами, вокруг глазниц также были слабые следы зелени.
— Уверен, что если бы я провёл вскрытие, против которого возражают наши друзья — жрецы, мы бы обнаружили лёгкие, заполненные зелёной вязкой жидкостью. Вот что, в конечном итоге, убило жертву. Он, образно говоря, захлебнулся в ней.
— Ужасный способ умереть, — произнёс Феликс.
— По моему опыту, немногие болезни убивают безболезненно, господин Ягер, — сказал Дрекслер.
Он подошёл к следующему телу и откинул простыню. Это был труп женщины среднего возраста, одетой в чёрное. Её глаза были раскрыты и с выражением ужаса уставились в потолок. На её щеках были следы румян и краска для век вокруг глаз. Феликс нашёл нечто трогательное в этих попытках улучшить внешний вид того, кто уже мёртв.
— По крайней мере, она хоть одета в правильные цвета, — несколько бестактно, на взгляд Феликса, произнёс Готрек.
Дрекслер пожал плечами.
— Одеяние вдовы. Должно быть, её муж скончался не позднее года назад. Теперь она присоединилась к нему.
Он перешёл к следующей плите и изучил тело маленького ребёнка. Налицо было фамильное сходство с умершей вдовой. Дрекслер посмотрел на кусок пергамента, закреплённого у шеи.
— Дочь. Да уж, невезучая семья.
Он повернулся и взглянул на Феликса.
— К сожалению, ничего необычного. Для чумы и других болезней весьма характерно распространение среди членов семей и вообще тех, кто проживает вместе. Похоже, эта чума может переноситься подобно сенной лихорадке.