When the Mirror Cracks
Шрифт:
– Честные условия, – согласился аль Гул. – Я принимаю их.
– Меня кто-нибудь слышит? – голосом Дэмиена отозвался передатчик. Красный Робин привычно напрягся, отмечая чуть насмешливый взгляд главы Лиги Убийц.
– Голос моего внука все такой же детский.
– Что произошло, Робин? – ровно спросил Брюс.
– Я… Я нашел его. Кто-нибудь может приехать? Пожалуйста!
Тим вскочил, едва ли не перевернув кресло.
– Полагаю, Тимоти, – понимающе произнес Ра’с аль Гул. –
– Да, – пробормотал Дрейк, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться с места прямо сейчас. Стоило все же до конца проявить уважение.
– Не буду задерживать тебя. Это слишком радостное событие для вашей семьи.
На ватных ногах Тим ушел, спиной чувствуя пронзительный взгляд и пытаясь осознать, насколько ему повезло.
– Ай!
Это Дэмиен, выслушавший историю до конца, влепил ему крепкую затрещину.
– Скажи, Дрейк, почему тебя считают умным? – гневно спросил мальчишка. – Когда тебе в голову приходят такие идеи?
– Ну, вообще-то, кроме тебя об этом никто не знает, – пожал плечами Тим, слишком поздно осознавая, какую власть сейчас передал в руки Дэмиена.
– То есть отец не в курсе твоего общения с моим дедом? – Робин даже подскочил.
– Дэмиен… – терпеливо протянул Дрейк, ожидая кучу шантажа.
– Ладно, живи пока, – притворно вздохнул мальчишка. – Все равно ты единственный, кому я более-менее нужен.
– Ты нужен всем, Дэмиен, – с улыбкой ответил Тим.
– Поэтому Тодд сбежал, а… – брат осекся и опустил глаза.
– Нам всем было трудно в последний месяц, Дэмиен, – обнимая мальчишку, проговорил Дрейк. – Это изменило многое. Мне бы только найти способ все исправить…
Он вздохнул, уже зная этот способ. И днем он обязательно начнет приводить свой план в действие.
Он забрался в квартиру на удивление незаметно. Слишком незаметно, учитывая, кто был хозяином. Предполагая худшее, Красный Робин прислушался и тут же успокоился: звон стекла и невнятное бормотание доносились из дальней комнаты.
Перехватив посох, Тим направился к источнику шума.
– Ты цел?
Голос Брюса вырвал из липкой паутины мыслей, в которую Дик погрузился практически полностью. Боль и беспомощность разжигали злость, требовали выхода, требовали разделить их с кем-то.
Наставник приподнял его и со всей осторожностью, которая вообще была возможна для состояния Грейсона, поставил на ноги. Дик споткнулся, сделав первый же шаг, и обязательно упал бы, если бы Уэйн вовремя не придержал.
– Вспомнил о моем существовании? – зло поинтересовался Грейсон, когда Брюс усадил его на кровать. – Или тоже
– Дик, – укоризненно протянул Уэйн. – Не надо.
– Иди к черту, Брюс, – сквозь зубы процедил воспитанник. – С меня хватит. Мне не нужна твоя притворная забота. Ты позволил Лютору убить меня, ты отправил меня куда подальше. Я верил в это. Верил в то, что так будет правильно. Но теперь ты позволил мучить меня три недели. И пытаешься делать вид, что все нормально?
– Приди в себя! – прикрикнул Уэйн. – Ты уже даже не замечаешь, что говоришь словами Джейсона, когда он только вернулся.
– Потому что он был прав! Тебе плевать на нас!
Дик попытался вскочить, но движение вышло слишком резким, и он завыл от боли. Брюс, которому надоело пытаться достучаться до разума воспитанника, силой заставил его лечь, только усиливая разрывающие мозг ощущения.
Дик устал. Смертельно устал от боли. Смертельно устал от сочувственных взглядов, от собственных мыслей, от попыток семьи поговорить. И ненавидел себя всем сердцем за каждое слово, сказанное близким.
Он должен был оттолкнуть их. Должен был сделать так, чтобы они не видели его, пока он не вернет себя.
– Если ты хотел остаться один, то мог просто попросить, – глухо сказал Брюс. – Я – не Тим, и тем более не Дэмиен. И я все понимаю. Кроме способа, который ты выбрал, чтобы остаться в одиночестве.
– Уйди, Брюс, – простонал Грейсон. – У меня нет на это сил.
Наставник тяжело вздохнул и вышел.
– У меня нет сил, – вновь прошептал Дик. – И я не хочу вас мучить. Почему вы не дали мне умереть? Почему помешали убить себя? Почему мне так больно?
Бормоча что-то несвязное и покачиваясь на волнах боли, Грейсон уснул.
В своей комнате Тим разбирался в данных, которые получил с бэт-компьютера. Сопоставлял факты и пытался вычислить точное место, в которое ночью он нанесет визит.
От дела его отвлек страшный, полный боли и безумия крик.
Тим дернулся, но тут же остановил себя. Теперь это были не его проблемы. Дик отогнал от себя всех и мог бороться с кошмарами сам сколько угодно.
Через несколько минут крик повторился.
А еще через минуту в комнату Тима бесцеремонно ввалился хмурый сонный Дэмиен.
– Рядом с моей комнатой находиться невозможно, – пробурчал мальчишка, бухнувшись на кровать.
– Оставайся, – вздохнул Дрейк, понимая, что теперь он единственный относительно близкий Робину человек. – Если будет нужно, можешь остаться здесь на ночь. Меня не будет.
– Отец же велел нам сидеть дома.
– У меня появилось дело, – неохотно пояснил Тим. – Личное. И очень важное. Расскажу, если все получится.