X-avia
Шрифт:
что-то вроде того, я плохо запомнила… Она рассказывала мне сказочные истории про
далекие края, которые я записывала на диктофон, и некоторые из них потом перегоняла на
бумагу. Клео привозила мне магнитики на наш с Дантесом холодильник из всех городов,
куда она летала. Клео была абсолютно богатой, и у нее была идеальная прическа. Она
никогда в жизни не стояла на расфасовке касалеток, она была легка, как перышко,
девушка с неба, и наша фольгой скрежетавшая рутина ее не касалась.
тоже могла бы стать стюардессой… Дантес однажды сказал: «Кристабель, эти идиоты в
отделе кадров просто не знают, кого потеряли. С твоим умом и внешними данными ты бы
стала самой лучшей стюардессой, какие еще не встречались ни Хельге, ни Герберту!»
Было бы так здорово тоже летать вместе с ними, с этими прекрасными экипажами… И
летать вместе с Клео, ходить с ней по магазинам, о черт, повидать другие города, даже
побывать в Вене!..
Клео пообещала замолвить за меня словечко, когда в службе бортпроводников откроют
набор новых кандидатов. А до этого она учила меня премудростям своей профессии.
Рассказывала про пледы с подушками, про опломбированные сумки и телеги, и про груз,
конечно же, про багаж и про груз.
– Больше всего мне нравится отвечать за груз-багаж. Здесь ты чувствуешь, как много от
тебя зависит, - начинала свой сказ Клео, - zum Beispiel21, наземные службы зачастую
неверно рассчитывают центровку. А про грузчиков я вообще промолчу. Когда ты
ответственен за груз-багаж, тебе следует, прежде всего, зайти в кабину летного экипажа и
узнать, сколько килограммов в какой отсек грузить. Простейший пример: если бизнес-
класс пустой, то весь груз и наверняка весь багаж мы разместим в переднем отсеке. Если
не соблюдена центровка, то дело может закончиться катастрофой, а пилоты не могут
спуститься и смотреть, сколько килограммов-центнеров-тонн куда помещено, так как
обычно эта процедура происходит минут за двадцать до самого взлета. Однако, сам ты не
прикасаешься ни к багажу, ни к отсекам, а осуществляешь лишь зрительный контроль за
погрузкой и перещелкивая на счетчике циферки, сигнализирующие о количестве
загруженных на борт чемоданов. Затем тебе приносят документы, ты сверяешь количество
указанное с действительным и, если оно сходится, ставишь свою подпись. Грузчики
закрывают люки багажников, ты вновь поднимаешься в кабину, докладываешь, а затем
уже можно выкинуть бутылку с кипятком и занимать свое место.
– Бутылку с кипятком? – недоуменно переспросила я.
– Ну да, а что? – удивилась Клео, - это же что-то наподобие самодельной грелки. Пока
стоишь под бортом, обнимаешь эту бутылку и более-менее согреваешься. На поле всегда
20
21 Нем. «Например».
суровый ветер, а в холодное время года там можно и вовсе околеть. Холод жуткий. С
сентября начинаешь подкладывать в туфли салфетки, спускаясь под борт, до самого
перехода на зимнюю форму. Хотя во внебазовом аэропорту, уже после прилета,
контролируя выгрузку, можно не брать с собой бутылку, а встать около двигателя, еще
раскаленного, и погреться у него… Руки хорошо греть у двигателя, в перчатках,
разумеется, чтобы не обветрились… На здоровых самолетах, таких, как Боинг-747, багаж
привозят в контейнерах, и ты ничего не считаешь, а лишь визуально контролируешь
погрузку. Там можно спрятаться под брюхо самолета, где печка, оттуда дует горячий
воздух. Но на маленьких лайнерах вроде Боинга-737 приходится иногда буквально
коченеть, поэтому вытягивать сведенные холодом руки к двигателю – это просто
жизненно необходимо, чтобы избежать обморожения, ведь процедура груз-багажа может
растянуться на очень долгое время, так как чемоданы могут вовсе снять с рейса, и, пока
грузчики будут искать в отсеках нужные две бирки из ста пятидесяти, нам, стюардессам,
придется стоять и стоять на продуваемом всеми вьюгами и освистанном всеми
вспомогательными силовыми установками летном поле.
Немного помолчав, моя красотка-бортпроводница добавила зловещим шепотом:
«Иногда мои кисти рук багровеют на аэропортовском морозе так, что никакие перчатки
или раскаленные двигатели уже не спасают…»
Я уставилась на холеные наманикюренные словно живым кровавым вином пальчики
Клео, сжимающие портсигар из чистого золота. Если уж она вынуждена, и причем
нередко, трудиться в таких условиях, то что говорить обо мне? Определенно все мудрецы
всегда работали исключительно в каменоломнях…
* * *
[дальнейшие несколько глав будут представлять собой рассказы Клео об авиации, о
путешествиях и о перипетиях ее нелегкой воздушной жизни]
Глава 16.
Клео в островах
«Я – хозяйка крылатой квартиры,
Приглашаю приветливо в дом.
Здесь гости мои – пассажиры,
Всегда у меня под крылом.