XX веков спустя
Шрифт:
– Это что? Священный Язык?
– А как по-твоему это надо читать? – спросил я. И был изрядно удивлён тем, что Даша мне озвучила. Она словно пела эти стихи, притом использовала весьма странную артикуляцию. Больше всего это походило на звук старой дребезжащей пластинки.
Некоторое время я думал, что бы такое сказать на эту тему, пока мне в голову не пришла хорошая аналогия:
– Знаешь, я как-то смотрел фантастику... фильм фантастический[1], там есть момент, когда школьник попадает из 1985 года в 2085. Он там ходит, всё смотрит и натыкается на профессора истории, который выгуливает своих студентов. Смотрит профессор на этого школьника и говорит студентам: "О!
– А школьная форма была настоящая? – уточнила тётя Софи.
– Естественно, – ответил я с улыбкой. – Он с уроков сбежал и полез в машину времени.
Даша надулась, остальные сдержанно рассмеялись, а тётя Лиз с явным интересом спросила:
– По дороге ты ещё кое-что заметил. Не поделишься?
Все посмотрели на меня с явным интересом.
– Ну... Например памятник на Гого... бульваре Диканька. Ведь "Мистические истории" это "Вечера на хуторе близ Диканьки"?
– Да, их так тоже называют, – подтвердил дядя Миша.
– Ну так вот, там на бульваре стоит не Гоголь, а Дзержинский...
К счастью, история моего времени ещё не совсем забыта, поэтому поэтому долгих объяснений кто такой был железный Феликс не потребовалось. Над этим казусом все дружно посмеялись. Но когда я начал рассказывать про здание ТАСС общество изрядно всполошилось. Правда, объяснить, что такое "телеграфное агентство" и почему оно было столь важно оказалось несколько трудно, главным образом потому, что я сам не очень представлял себе суть этой организации. А вот крёстный, похоже, что-то понял и даже хищно потёр руки:
– Хорошая идея! Обязательно сделаю такое же!
Когда же я начал рассказывать про Ленина, все вообще сидели раскрыв рот. В какой-то момент крёстный меня прервал:
– Серж, будь добр, напиши про историю, как ты её помнишь и про своё время. А я уже подумаю, как это подсунуть академикам.
– Получится много, да и...
– Понятно, понятно, и много и субъективно. Но ты всё-таки займись. Ладно?
– Обязательно... – ответил я автоматом и тут на меня накатило: я ведь и в самом деле живой реликт эпохи, отстоящей от современности на две с небольшим тысячи лет! То, что я помню как живой свидетель тех событий и в самом деле бесценно! И я просто обязан этим поделиться. Поэтому я повторил с гораздо большим энтузиазмом: – Обязательно!
– Проняло? – удовлетворённо кивнул крёстный.
– Проняло... – ответил я тихо и тут же не удержался от встречного вопроса: – Как получилось, что про мою эпоху сейчас знают гораздо меньше, чем мы знали про древний Рим? Ведь времени прошло столько же, сколько от Рима до нас!
На это крёстный хохотнул:
– А почему ты думаешь, что ваши знания о Риме были более достоверны, чем современные знания о твоей эпохе?
Я с шумом захлопнул рот. А и правда: почему? Крёстный же хитро усмехнулся и принялся объяснять:
– На самом деле, скорее всего ты действительно прав. И вот почему...
– -------------------
1 я как-то смотрел фантастику... фильм фантастический – "Гостья из будущего", есть там такой эпизод.
Глава 15. Мёртвые, без кос, но с претензиями
Из его подробных и доходчивых объяснений получалось примерно следующее: В древности всё записывали на пергаментах, бумаге, когда и на камне. Эти тексты может прочитать любой, знать бы
– Учти ещё такой момент, – продолжил свой рассказ Его Величество: – в древности, которая для тебя древность, каждый документ был уникальным, а значит и дорогим. А перед Тёмными Веками книги, газеты, журналы стали массовыми, а значит их ценность, для тех, у кого они хранились, упала до нуля. И какая-нибудь деревенская бабка не задумываясь отправляла последний сохранившийся экземпляр на растопку, не зная, что продай она его заинтересованным людям и запросто обеспечила бы безбедную жизнь себе, детям, внукам и правнукам до конца дней. Точно также гибли книги и даже уникальные документы. Вот и получается, что хотя информация в твоё время постоянно дублировалась и распространялась, гибла она в Тёмные Века в объёмах гораздо больших, чем во все предыдущие эпохи. В результате то, что осталось – жалкие крохи, даже по сравнению с тем, что осталось от эпох гораздо более древних.
– Печалька... – не удержался я.
– Это очень печально, – поддержал меня государь. Но, кстати, ты можешь очень нам помочь. Постарайся записать всё, что ты помнишь о своей эпохе.
– Хорошо, – кивнул я очень серьёзно и снова вернулся к своим вопросам: – А как же архивы?
– Их уничтожали в первую очередь. Западный Синдикат, чтоб их Тьма забрала! Хорошо, что в самом начале Тёмных Веков удалось сохранить сколько-то учёных, они учили студентов, часто просто по памяти. Но сам понимаешь, тогда было не до историков и филологов, о чём сейчас приходится очень и очень жалеть.
Мы ещё трепались какое-то время на тему истории, а я перебирал в уме задачи, которые ставит передо мной жизнь. Надо срочно... изучить всё, что можно про моё новообретённое княжество, понять, кто такие этот таинственный Западный Синдикат (чувствуется, сегодня они выполняют роль Врага Всего Живого), выполнить поручения крёстного – написать пространное эссе (которое, ох, чует моё сердце, выльется в многотомную монографию) о своём времени, срочно научиться танцам и этикету... А ещё, надо бы разобраться, что за тайну хранит Озёрная Колдунья, назначенная быть моей тётей. Интуиция просто кричала, что это касается меня напрямую.
А ночью мне приснился сон. Очень яркий, реалистичный сон.
Я стоял там, где когда-то возвышался храм Христа Спасителя, а сейчас бушевало пламя таинственного источника. Вернее, не так. Это место было очень похоже на то, где сейчас бушевало волшебное пламя, настолько похоже, что на первый взгляд и не отличишь. Но ощущение от него исходило другое, настолько другое, что перепутать эти места было уже невозможно. Но было между ними и что-то общее. Настолько общее, что несмотря на различия иногда казалось, что это одно и то же место. Другой вариант? Тоже нет. Но эти места были связаны между собой на каком-то очень глубинном уровне. Я стоял посреди бушующего магического пламени, а вокруг стояли ОНИ.