Я — авантюрист?
Шрифт:
— Председателем оставим Водянова. Объединение себя оправдало, но вот с руководством — надо определиться окончательно, а то получилось, что я узурпировал право решать. На время чрезвычайной ситуации, правда, но всё равно, так не годится. У вас, Нина, был совет, Алексей — единолично командовал, если я понял…
— А у вас? — не вытерпел Лёшка.
— Я сложил полномочия командира, но выборы не состоялись, опять же, из-за чрезвычайной ситуации. Грабители напали, пришлось прерваться. Потом разведчики вас встретили, а тут убийство и грабёж в твоей группе. Фёдор погиб.
Флора
— Вот именно! Мы ерундой занимаемся, про выборы говорим, а убийца безнаказанным остался! Кстати, я вижу, какая у вас, Виктор, дисциплина в отряде — все делом заняты. А у тебя, — она пальцем показала на Нину, — половина людей дурью маялась. Бездельники! И этот уже появился, пророк, ходит, на молитвы и медитации подбивает! Надо оставлять командование мужчинам. Я предлагаю старшим назначить Лёшу, он запросто кого угодно на место поставит, а надо — и выстрелить не побоится!
Нина вспыхнула, гневно ответила:
— Вы за моей спиной провели собрание и задушили демократию! Людей надо воспитывать, а не принуждать! Вы просто не знаете, как страшна диктатура, вот и согласились на бесконтрольного тирана. Наслышана я про Виктора. Да и Лёша только сейчас человек хороший, а дай ему волю — начнёт всех несогласных изгонять, если не убивать. Я слышала от ребят на базе. Вы их бросили там. И ваш мудрый знаток стрелял в беззащитных…
— Он? — удивилась Алёна, которая вела протокол совета. — Стрелял? Такой мирный с виду…
— Что ты мелешь? — возмутился Лёшка, никак не ожидавший беспардонной неправды из уст девушки, которую вырвал из лап насильника. — Я стрелял? В кого, когда?
— Да! Я видела дыры от пуль в полу и на стене! Мне Дон показывал!
— Они на меня напали! Нас с Гардой убить хотели!
Водянов прервал перепалку:
— Давайте сначала о повестке дня.
Но вмешался Виктор. Он не стал просить слова, а просто вышел вперёд, посмотрел почему-то на Алёну и обратился к Нине:
— Нет, раз уж заговорили о тирании и демократии, то я доведу дело до конца, пока действует особое положение и у меня есть право судить на месте, — затем громко распорядился. — Гриша, приведите сюда убийцу.
Голос командира звучал сухо и непреклонно, однако Алёна громко возразила:
— Сергей Николаевич, Андрей, что вы молчите? Вот опять он пренебрегает интересами общества, всё делает по-своему. Я не понимаю, почему никто меня не слышит? Вы что, боитесь тирана?
Лёшка готов был сказать, что он лично не боится, зато доверяет Виктору, потому что видел его нацеленность на добрые дела, но в круге появился Герман. Он выглядел подавленным. Гарда, которая лежала у ноги, вскочила, негромко зарокотала и напомнила хозяину: «Враг!»
— В прошлый раз ты обвинялся в немотивированном убийстве и грабеже. Теперь добавилось и похищение человека, — отчеканил Виктор. — Как тебе удалось бежать, я не спрашиваю, но зачем ты увёл с собой Нину?
— Не, ну ты вообще, — красивым баритоном удивился Герман, — я и похищал? Да она сама, видать, потрахаться захотела…
Нина прервала его. Даже в полумраке было видно, как покраснело её лицо, однако голос звучал
— Погодите его обвинять! Он не похищал, это правда. Я сама освободила Германа, чтобы вы его не убили. Да, Виктор, я против расправы! Нельзя карать смертью за убийство. Вы сами убийца, просто никто не знает, а это так! Люди, он убил человека за то, что тот не подчинился его приказу. Представляете? Если за такую малость — смерть, то никому нельзя и надеяться на снисхождение. Поэтому я и отпустила…
Герман расправил плечи, взбодрился и даже приосанился. Лёшка растерялся — он воочию убедился, что понять женскую логику невозможно. Девушка, которая помогла бежать убийце Фёдора, и сама пришла на базу — едва не оказалась жертвой насилия! Как так? Она же неравнодушна к Герману, это видно, так почему же отказалась заняться с ним сексом? Если в складе, Нина вопила и сопротивлялась всерьёз, так почему сейчас снова защищает убийцу?
Флора закричала:
— Кому ты помогла, кому? Он не просто убил, он с удовольствием выстрелил! Ему это нравится, унижать и убивать, дура! Ты очарована его смазливой рожей и ничего не видишь! Думаешь, отмажешь его от наказания, и он будет тебе благодарен? Боже, как эти недотраханные тупы, аж зла не хватает! А ты что молчишь, Лёшка? Он Федора убил!
— Не молчу, просто слова не дают, — заторопился попаданец. — Мы с Гардой утром задержали Германа, когда тот пытался изнасиловать Нину. Не знаю, помогала она ему бежать или нет, но мало похоже, что есть любовь между ними. Думаю, Нина его выгораживает… Что касается убийства, то я не знаю как, но наказать надо, чтобы никому неповадно было… Гад ты, Герман!
Виктор выслушал все мнения, но вот совет угомонился, замолчал. Водянов спросил, желает ли кто добавить слово в защиту преступника:
— Если нет, то закончим прения. Виктор, у вас есть что добавить?
— Да. Нина, откуда у тебя на лице синяк? Значит, сама с ним пошла… Ладно, продолжай врать, — мягко и сочувственно отмахнулся от девушки Виктор и повернулся к Герману. — Убийство, грабёж, похищение людей и попытка изнасилования. Скажи, почему тебя мир не берёт? Замечательная девушка хочет спасти тебе жизнь, и чем ты отвечаешь ей?
— Она сама этого хотела, — заметная гордость звучала в баритоне подсудимого. — А вмешиваться в отношения мужчины и женщины никто не имеет права. Нина жаловалась на меня? Нет, значит, и судить меня не за что. Когда вапамы восстановят, психологи со мной разберутся, а сейчас я готов вернуться в…
Все вздрогнули. Выстрел прервал монолог Германа. Высокий парень схватился за грудь, начал оседать, повалился вперёд, скрючился, судорожно задергался. Всеобщий то ли крик, то ли возглас крайнего изумления пролетел над советом и стих. Виктор вернул пистолет за пояс, четко и раздельно произнёс:
— Я уже сказал — демократию придется отложить до лучших времён. Так будет проще. Что касается наказания, которое вы видели — это справедливо. Пусть знают все и каждый, что умышленное убийство карается смертью. На этот счёт есть поговорка — око за око… Надеюсь, ясно? Тогда — это последняя смерть.