Я Береза, как слышите меня
Шрифт:
Взять хотя бы Мотю Астахову. Работая в шахте, она овладела многими специальностями прямо "на ходу". Бетонщицей, изолировщицей, лебедчицей, штукатуром, мраморщицей, то есть, какая специальность в данный момент нужнее, тем она и работала. Училась на рабфаке Метростроя и посещала курсы радисток в школе Осоавиахима.
В апреле 1942 года было принято постановление Государственного Комитета Обороны (ГКО) о призыве на военную службу женщин. В начале в войска связи, следом за первым постановлением было принято следующее - о призыве девушек в Военно-Воздушные Силы.
Далеко
Получилось так. В глубокий тыл противника забросили группу разведчиков в составе восьми человек. Семь мужчин и одна девушка - радистка - Мотя Астахова.
Разведсводки, посылаемые Астаховой на Большую землю, шли регулярно, но вот однажды связь оборвалась... Фашисты напали на след разведчиков, окружили и, казалось, выхода нет, но смельчаки с боем вырвались из кольца и устремились вперед. Шальная пуля, посланная фашистами вслед беглецам, догнала Мотю. Тяжело раненная радистка упала вместе с рацией в глубокую воронку от бомбы. Товарищи успели только оставить Астаховой фляжку с водой, забрать у нее рацию и прикрыть девушку хворостом, оказавшимся под рукой.
Десять дней не могли придти к тому месту, где оставили радистку, а когда пришли, то к великой радости, Астахова оказалась на месте, живой, но была в тяжелом обморочном состоянии.
Все это происходило на территории Литвы.
Разведчики соорудили тогда носилки и понесли своего боевого товарища на ближайший хутор к крестьянке, с которой у них была уже договоренность.
Хозяйка хутора, когда увидела израненную девушку, закрестилась, заплакала и вытирая фартуком слезы, стала что-то причитать на своем языке. Затем показала на верх сарая, где в сене была устроена ниша.
Разведчики понимали, что грозит хозяйке хутора, если у нее фашисты обнаружат разведчицу, да и сама литовская женщина все это знала, но по-матерински приняла радистку.
Какими-то травами, примочками лечила мужественная крестьянка разведчицу...
Наконец, Мотя стала поправляться, чем искренне радовала свою спасительницу.
Под Новый год за Астраховой пришли товарищи по разведгруппе. Горячо поблагодарили разведчики хозяйку хутора за спасение попавшей в беду русской девушки. Как при встрече, прощаясь, простая литовская крестьянка горько плакала и целовала Мотю.
И опять на Большую землю полетели разведсводки "Ландыша" такой у радистки был позывной.
После войны Астахова вернулась на родной Метрострой. Вышла замуж. Родила, а затем и вырастила сына, продолжая работать на Метрострое. А о том, как она воевала, как сумела выстоять и выдержать, вернее выжить, попав в такую страшную беду, не любила вспоминать. Обычно, когда ее спросишь, Мотя отвечала смеясь:
– Я же русская, славянка. Помните, как у Некрасова:
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет...
И все же, однажды поведала она мне: "Лежа на дне воронки от бомбы - это я после узнала, а так просто в яме, на дне которой была вода, - все мое внимание, все мои силы были направлены на то, чтобы не потерять сознание и не выдать себя
Много лет спустя, командир отряда разведчиков, в котором служила Астахова, надумал писать воспоминания и стал собирать материал. Работая в архиве, он наткнулся на интересные данные о "Ландыше". Оказывается, что радистка Астахова за годы войны передала по своей рации столько разведсводок, что ей, по статусу, положено было присвоить звание Героя Советского Союза. А у Моти всего-то был один орден - "Отечественной войны".
Последний раз я видела Матрену Никифоровну в Доме культуры Метростроя, выступающей перед молодежью. Она вышла на сцену- худенькая, небольшого росточка, с копной русых волос, в красивом синем костюме цвета ее глаз и со смущенной, но обаятельной улыбкой на лице.
С трибуны она говорила о том, что женщине не свойственно брать в руки оружие. Женщина - мать, продолжательница рода человеческого, хранительница очага. А потом Матрены Никифоровны Астаховой не стало. Не стало нашей русской мадонны, которая положила на алтарь Отечества всю свою волю, храбрость, силы, разум, молодость.
Но жизнь продолжается. Ее сын Владимир, окончив МИИТ тоннельный факультет, работает инженером на метрострое, там, где трудилась его мать. Подрастают внуки... Жизнь продолжается!
Приданое
Однако вернемся опять на шахту 84-85, что у стадиона "Динамо" в Москве.
Я быстро оформила отпуск. Получив деньги, почти все отослала маме в деревню и написала в письме, что еду в лагеря, а в какие - не объясняла.
В лагерях распорядок дня нам установили армейский. Подъем, физзарядка, уборка палаток, завтрак - если полеты во вторую смену. Когда в первую, то подъем еще затемно, а начало полетов - с зорькой. Вскоре мы все отработали полеты по кругу и приступили к самому интересному - пилотажу.
Опять штудируем "Наставления по производству полетов", где сказано, что цель фигурного пилотажа - научить пилота полностью использовать летное качества самолета. Это помогает в совершенстве овладеть маневром машины, необходимым летчику в боевой работе.
Летаем на пилотаж пока что на земле. Инструктор Мироевский держит в руках модель самолета и разбирает с нами все элементы полета: куда смотреть, что видеть, как действовать рулями не только по направлению но и по темпу, размаху движений.
– Егорова, - спрашивает он, - что это за фигура - "мертвая петля"?
– Петля, - отвечаю я, - это замкнутый круг в вертикальной плоскости.
– Молодец. Садись, - подбадривает Мироевский и шутливо обращается к Петухову: - А что же такое штопор - с чем его едят?
Иван встает степенно, сгоняет за спину сборки комбинезона, опускает руки по швам, серые глаза его загораются, и он начинает:
– Штопором называется быстрое вращение самолета по крутой спирали со снижением. Возникает при потере скорости самолета. Штопор как фигура не имеет самостоятельного значения. Но при тренировках обязателен для всего летного состава.