Я Береза, как слышите меня
Шрифт:
Наиболее трагические последствия принесли Варшаве гитлеровцы. Они обрекли польскую столицу на полное разрушение.
Существовал разработанный немецкими архитекторами и утвержденный Гитлером зловещий план уничтожения Варшавы. С марта 1943 года в Варшаве почти в самом центре города находился концлагерь "Варсау", в котором было убито и замучено не менее 25 тысяч человек, в основном, варшавян. Лагерь был обнесен заграждениями, сторожевыми вышками, имел крематорий, бетонные площадки, на которых производились расстрелы.
Концлагерь "Варсау" - осуществление преступной гитлеровской директивы: "Варшава должна быть
В освобожденном Советской Армией и армией Войска Польского городе Хелм, куда мы летали на штурмовку и бомбометание, был создан Польский комитет национального освобождения (ПКНО).
И вот уже освобождены города Люблин, Демблин. Нашему, 6-му штурмовому авиационному корпусу присвоено почетное наименование Люблинский, а 197-й штурмовой авиационной дивизии, куда выходил наш 805-й штурмовой авиаполк Демблинской.
Стремительно продвигается вперед Советская Армия в боевом содружестве с польскими войсками. В Люблине находился один из гитлеровских лагерей смерти Майданек, в котором от рук фашистских палачей погибло полтора миллиона женщин, детей, стариков, военнопленных. Майданек посетили делегации многих частей. Побывали там и мы, представители полка. Своими глазами увидели адские печи, газовые камеры, в которых гитлеровские палачи уничтожали людей. Я помню, зашли мы в длинный барак и замерли... Перед нами лежали горы детской обуви разных размеров, дамские сумочки убитых с детьми матерей... Я не могла сдержать рыданий, да и не только я.
Когда мы возвратились в полк, был организован митинг. Вначале все почтили минутой молчания память погибших. Затем однополчане выступали. Их короткие речи были полны ненависти к фашистским вандалам и твердой решимости отомстить гитлеровцам за их страшные злодеяния. Выступающие призывали к беспощадной борьбе с врагом!
Пани Юзефа
Наш полк перебазировался. Теперь мы стояли у польского городка Парчев. Хозяйка квартиры, в которой разместили меня и Дусю, каждый день встречает нас с кувшином молока. Она тут же, на крылечке, наливает по стакану и упрашивает выпить. Подходит хозяин, высокий гордый поляк в домотканой одежде, и тоже настаивает на угощении пани Юзефы. Отказать невозможно, особенно когда хозяева потчуют колобками из творога.
Однажды я вернулась с аэродрома одна. Хозяйка встретила меня испуганными глазами.
– Матка боска! Дева Мария! А где же паненка Дуся?
– воскликнула в тревоге.
– Дуся задержалась на аэродроме. Она сегодня дежурная по штабу, слукавила я, не глядя на польку.
Пани Юзефа засморкалась в свой фартук, стала поспешно вытирать глаза, перекрестилась, а я поторопилась уйти из дома - на душе было неимоверно тяжко. В этот день Дуся Назаркина не вернулась из полета.
Вышло так, что наш комиссар, как мы по старинке звали замполита Швидкого, полетел на боевое задание на моем самолете. Ну и взял моего воздушного стрелка. Летчики, с которыми он летел, и ведущий группы Бердашкевич по возвращении с задания доложили, что комиссар, не дойдя до цели, отвернул на свою сторону, и больше его никто не видел...
Послали на поиски самолет, но Швидкого и Назаркину не нашли.
Только на следующий день к вечеру они вернулись в полк, измученные, но невредимые.
Оказалось, когда они подлетали к цели, мотор штурмовика начал давать перебои. Швидкий сумел развернуть машину и спланировал на нашу территорию. Машину он посадил на болоте, около озера. Еле выбрались...
– Анна Александровна!
–
– Я только с вами хочу летать. Не отдавайте меня больше никому!..
– И я поняла, что неудачный полет с замполитом - причина ее тревожного состояния.
– Хорошо, Дуся, хорошо, - успокоила я ее, - только на майора не сердись. Такое ведь с каждым летчиком могло случиться.
Дуся после того неудачного полета с замполитом, явно горячилась:
– Летать на боевые задания в полку есть кому. Пусть свои наземные дела утрясает!..
Я была не согласна с ней. На мой взгляд, когда политработник летает сам, он лучше понимает душу летчика, все трудности его работы. Случалось, вернется штурмовик с задания, еще не остыв от боя, - сам сильно пострадал потерял товарища, - глядишь, что-то и нарушит на земле, порой допустит просто оплошность - его прорабатывать! А как бывало обидно пилоту, когда политработники не понимали его да еще и указания давали по технике пилотирования, ничего не смысля в этом. Нет, нашему штурмовому полку очень повезло, что замполитом у нас был боевой летчик.
Пир в имении князя Желтовского
20 августа 1944 года с утра боевых заданий у нас не было. По традиции мы собирались отпраздновать наш авиационный праздник День Воздушного флота, и комбат Белоусов предложил для этого мероприятия имение князя Желтовского.
Совсем недавно в этом имении состоялось совещание летчиков нашей дивизии с истребителями. Речь шла о взаимодействии - прикрытии нас, штурмовиков, взаимной выручке, тактическом мастерстве.
Помню, поправив китель с двумя орденами Ленина, начал свое выступление командир нашей дивизии, полковник В.А. Тимофеев.
– Мы проанализировали боевые действия полков. Получается вот что: от огня зенитной артиллерии противника мы потеряли больше самолетов, чем от истребителей. Происходит это так потому, что к возможной встрече с истребителями противника наши экипажи готовятся, знают все их силуэты, да и истребители прикрытия хорошо помогают в боевом вылете. А вот перед зенитками пасуем, залпы их для штурмовиков часто бывают внезапными. Я считаю, продолжал комдив, - что летчикам необходимо изучать перед каждым вылетом средства противовоздушной обороны противника на подходах к цели. Для этого штаб и оперативный отдел обязаны готовить разведданные в районе предполагаемой цели.
Майор П.Т. Карев, замещающий командира полка после гибели М.Н. Козина, сказал, что истребители прикрытия в сопровождении нас, штурмовиков, зорко смотрят за противником, отражают их атаки на штурмовиков, не дают спуску ни "мессерам", ни "фокке-вульфам". Но бывает, что не разгадывают замысла противника, вступают в бой с отвлекающей группой, а в это время другая безнаказанно нападает на штурмовиков...
Мне тогда тоже предоставили слово, и для примера я рассказала о боевом вылете шестерки, которую водила на подавление техники и живой силы противника в районе Пулавы. Пока мы работали над целью, делая заход за заходом, истребители прикрытия увлеклись где-то там в стороне боем с группой "мессершмиттов". Мы уже закончили работу, отошли от цели, и тут на нас набросилась поджидающая свора "фокке-вульфов". Трудно бы пришлось нам, не появись два Ла-5. Откуда-то сверху они свалились на головы "фоккеров" и так решительно вступили с ними в бой, что двух гитлеровцев вскоре сбили, а другие два задымили и пошли на свою сторону.