Я буду в маске
Шрифт:
В-третьих, моя проснувшаяся чувствительность сделала меня более нежной и сопереживающей. Готовой понять и, по-возможности, помочь. Друзья и знакомые стали меня за это еще больше ценить.
В конце концов, активная и постоянная сексуальная жизнь положительно влияла на мое женское здоровье и улучшала настроение. Я чувствовала себя бодрой, готовой свернуть горы, энергия во мне била ключом. Я успевала и делала то, что когда-то и не собиралась начинать. Причем делала с желанием и энтузиазмом, а не абы-как. Как говорит Жанка: удовлетворенная женщина - счастливая женщина.
А еще я наконец-то начала испытывать
Да, как бы это смешно не звучало, но я ему не изменяю. Не познакомилась за все это время с другими не только в клубе, но и в обычной жизни. Ни нарочно, ни даже случайно. Просто - не хочу.
Но вернемся к книге. У нее символичное для меня название: “Холодный Жемчуг”. Поэтому, читая этот роман, я постоянно мысленно возвращалась к нашему последнему свиданию с Элом, когда он подарил мне бусы из черного жемчуга. Когда попросил меня надеть их в следующий раз.
И сегодня, в очередную нашу субботу, я взяла их с собой. Сегодня они были на мне: сначала связанные на запястьях, а сейчас холодный жемчуг от интенсивных толчков катался по моей набухшей груди…
Пусть это продолжается как можно дольше.
Глава 5. Холодный жемчуг
Если суббота стала для меня днем страсти и исполнения эротических фантазий и желаний, а пятница - днем предвкушения, то воскресенье - днем осознания и расслабления. В этот день я полностью погружалась в свои воспоминания о предыдущем и ничего делать больше не хотела. Отходила, пыталась абстрагироваться и вернуться в суровую действительность. Жанка уже поняла и привыкла, что в воскресенье меня лучше не беспокоить. Так и в этот раз - напоминание о себе от нее я получила только ближе к ночи: “Встретимся завтра, в три часа дня, в кафе издательства”. Ответив утвердительно, я приняла ванну и легла спать, продолжая пребывать в умиротворительном блаженстве.
Кафе – слишком громкое название для того предприятия общепита в Жанкином издательстве, которое она имела в виду в своем сообщении. Скорее столовая, маленькая, уютная, с весьма неплохой едой. Но все же это не кафе. Однако мне нравилось здесь бывать, тем более, данное заведение было открыто не только для сотрудников издательства, но и для их гостей и друзей.
В общем, в три часа дня я уже входила в столовую. Окинула взглядом небольшое помещение – Жанка еще отсутствовала. Я не удивилась, пунктуальность не ее конек. Она обычно либо сильно опаздывает, либо приходит намного раньше. Ну нет у нее чувства времени.
Смиренно вздохнув, я купила чай и присела за столик в центре зала напротив окна. Отсюда открывался вид на главный городской парк - издательство находилось в центре нашего небольшого регионального городка. За окном уже осень. Сентябрь. Еще чуть-чуть и начнет холодать. Листья уже меняют свой цвет, ветер пытается их срывать с насиженных веток и кружить в своём танце… Не люблю осень. Даже несмотря на то, что в этот увядающий сезон моей скромной персоне было суждено появиться на этот свет. Я достала из сумки
Чай был горячий, здесь его подавали в граненых стаканах в металлических подстаканниках, и большинство людей покупали себе этот напиток именно ради такой почти исчезнувшей раритетной атрибутики. Приятное и странное ощущение – пить вот так чай. Подув на воду, я звучно отхлебнула травяной напиток. Фи, дурной тон, Дашка, как не красиво! Сидевшие за соседним столом люди, которые годились мне по возрасту в родители, на меня покосились и укоризненно покачали головой. Ну и черт с вами. Пью и живу, как хочу.
Бросив взгляд в сторону входа, откуда должна была появиться моя Жанка, я вдруг встретилась глазами с мужчиной. Он сидел за столиком в одиночестве с маленькой чашкой кофе в руках и смотрел на меня, не отводя задумчивого взгляда. Я нахмурилась. Было в мужчине что-то знакомое, но я никак не могла вспомнить и понять, что именно. Может, просто где-то когда-то встречались или пересекались. Не в первый раз я бываю в издательстве.
Тут появилась моя Жанка. Увидев меня, она махнула рукой и направилась к моему столику. Она была в наушниках, и, приближаясь ко мне, Жанна начала хаотично дергаться. Пританцовывала. Те же самые люди за соседним столом, посмотрев на мою подругу, вновь покачали головой. Они, по всей видимости, не одобряли не только ее поведение, но и громкие звуки, доносившиеся из ее наушников. Помнится, на этой неделе Жанка решила подсесть на Rammstein. Громко. Жестко. Порой мрачно. Не в Жанкином духе. Просто у моей Жаннушки в последнее время появилась такая фишка - каждый четверг она методом тыка выбирала какую-нибудь музыкальную группу, скачивала все их доступные песни на свой плеер и всю последующую неделю при любой возможности, в свободные моменты слушала только их. Периоды групп “Звери”, “Nirvana” и “Сплин” я пережила с ней нормально. На “Касте” я немного сломалась. Просто не мое. А вот сейчас этот немецкий хардкор. Хотя терпимо, местами очень даже ничего, и все лучше, чем “Каста”.
Жанка дотанцевала до моего столика и, вынимая один наушник из ушей, плюхнулась на пластиковый стул напротив:
– Привет, Ди, - сказала она.
– Привет, Аж, - отозвалась я, и мы одновременно засмеялись.
– Обедала?
– спросила у меня Жанка.
– Нет. Только чай взяла. Тебя ждала.
– Молодец. За твое ожидание я за тобой поухаживаю, - сказала Жанна, выключая музыку в плеере. Потом поднялась с места и спросила: - Что будешь?
– Пожалуй, только борщ. Здесь он у вас шедеврален. Прям как у моей бабушки.
Жанка кивнула и пошла за нашей едой к окошку с буфетчицой. Вернулась с полным подносом на руках. У Жанки бывали моменты, когда она могла не есть несколько дней подряд, называя этот период “разгрузочными днями для ее зажравшегося Муза”. А иногда наоборот – поглощала все, что только было разрешено употреблять в пищу - “праздничный пир для оного в знак благодарности”. Сегодня, судя по принесенной Жанкой еде, был второй вариант. Что ж, значит, ее Муз плодотворен и чревоугоден.
Подруга переставила две тарелки с борщом, два разных салата, стакан чая и тарелочку с двумя сахарными булочками и, положив поднос на соседний, уже пустующий стол, присела обратно.