Я буду в маске

Каретникова Ксения

– А Лев Майский - это ваш псевдоним?
– задала я вопрос скорее из вежливости, но и чтобы переключить нашу беседу с себя на Майского.

– Нет, Лев – имя, выбранное для меня матушкой, а Майский – фамилия, подаренная мне отцом.

– Повезло. Очень гармонично получилось. И запоминается, - закивала я.

– Вот поэтому я и издаюсь под своим именем.

– А я где-то слышала, что это одна из сторон тщеславия, - подметила я, широко улыбнувшись. Майский фыркнул, и я решила задать свой следующий и на самом деле интересующий меня вопрос: - Почему вы решили стать писателем?
– Всегда хотелось спросить это у какого-нибудь писателя.

– А я не решал. По

сути, все решено было за меня, - ответил он задумчиво. Увидев мои вздернутые в немом вопросе брови, Лев принялся рассказывать: - Издательство, в кафе которого мы с вами встретились, это наше семейное дело. Его основал мой дед, потом у руля встал отец, а теперь издательство принадлежит нам с братом, - Лев улыбнулся.
– Меня с детства окружали книги. Меня с детства учили их любить. И я любил: за манящий шелест страниц, за особенный запах, за новый, неизведанный мир, в который они могут погрузить. Я много читал. Еще мальчишкой каждый день приходил к деду на работу, гулял по издательству, общался с людьми, в том числе с писателями, и листал только что напечатанные книги. В школе моим любимым предметом, конечно, стала литература. Но там приходилось не только читать, но и писать. Выяснилось, что сочинения даются мне легко и… умело. И я начал творить не только по предмету, но и так, для себя, записывая что-то свое, сокровенное, увиденное, подслушанное… После школы решил поступать на лингвистический факультет, хотя отец уговаривал пойти на экономический. Такое образование, по его мнению, было нужнее для будущего директора издательства. Но, в конце концов, папа смирился, что литературу я люблю глубже, изнутри. Да и брат к тому времени уже закончил тот самый экономический ВУЗ. Так что было кому передать директорское кресло, - Майский хохотнул.
– Обучаясь в университете, я продолжал писать. Моими рассказами заинтересовались, их стали печатать в газетах, журналах и в небольших сборниках. Я же начал мечтать написать книгу и издать ее. Издать не проблема, сами понимаете, Даша, а вот написать? Большую, цельную, интересную, цепляющую… Нужен сюжет, идея…

– И, как я понимаю, вы её нашли, идею?
– поинтересовалась я.

Лев кивнул:

– Да. Однажды на студенческой вечеринке я познакомился с девушкой. Она мне понравилась, и я обхаживал ее, делал комплименты, поил вином, надеясь, что мне удастся увезти девушку этим вечером к себе домой… - я нахмурилась от услышанного, а Лев фыркнул.
– Что вы так на меня смотрите, Даша? В ваши студенческие годы парни не клеили девчонок на вечеринках и не увозили их домой?

– Клеили. Увозили. Просто не ожидала от вас такой откровенности, - ответила я.

– Это еще не откровенность… В общем, вечер закончился не так, как я рассчитывал. Девушка напилась, но ехать со мной категорично отказалась. Зато ей срочно потребовалось выплакаться. И выплакаться она решила мне. Рассказала свою историю… - Майский усмехнулся и подмигнул.
– Сначала я слушал ее так, без интереса, но чем дальше она заходила в своих подробностях, тем все больше возрастал мой интерес… А потом эта история не выходила у меня из головы несколько дней. И заставила меня взяться за перо и писать. Писать книгу.

Так вот что имел в виду Лев, когда говорил про свое общение с девушками “по душам”. Получается, что он бессовестно крал чужие мысли и просто талантливо переводил их на бумагу. Хотя это же тоже уметь надо – перевести чужую жизнь в красивый, душевный текст. Чтобы он затронул не только идеей, но и слогом. Чтобы люди читали и восхищались. Чтобы им хотелось перечитывать историю снова и снова.

– Так “Холодный Жемчуг” основан на реальных событиях?
–

догадалась я.

– Почти, - то ли кивнул, то ли покачал он головой.
– Реальная концовка истории той девушки была… без счастливого финала. А мне же хотелось счастья для своей героини. Намучилась она.

Тут нам принесли заказ. Появление официанта заставило нас прервать разговор, который я сразу решила возобновить, когда он удалился:

– Эта книга же вышла недавно?
– уточнила я, пытаясь представить сколько лет прошло со студенческой поры Майского. Восемь? Десять? Лев кивнул и, правильно поняв мой вопрос, объяснил:

– Да. Я долго ее писал. Бросал, возвращался, писал другое, вновь возвращался… Какое-то время я жил за границей, где получил второе образование. Я еще и психолог… - аккуратно поведал Лев.
– Но творить не прекращал, работал в местном русскоязычном издании, писал для них очерки, заметки, рассказы… Но за все время моего проживания за границей я написал от силы три главы “Холодного Жемчуга”. Не шел у меня этот роман на чужбине… Из-за семейных обстоятельств пришлось вернуться в Россию, и Родина подействовала на меня волшебно. Буквально за пару месяцев книгу я закончил. Брат самолично ее прочитал и согласился издать.

– А сейчас вы что-то пишете?
– поинтересовалась я.

– Да?

– И тоже основанное на реальных событиях?

Лев вкрадчиво улыбнулся и посмотрел на меня с прищуром. Не хочет раскрывать сюжет своего творения? Боится раскрыть авторскую задумку? Решил, что я украду его идею?

– Это будет роман, - ответил он уклончиво.

– То есть о любви?
– настаивала я на более точном ответе.

– А все книги о любви, Даша, - ответил Лев, а я с сомнением на него посмотрела.
– Да, о любви, не всегда о гендерной, но все же о любви: к Родине, к животным, к профессии, к увлечениям. И, в конце концов, о самой распространенной и эгоистичной любви, о любви к самому себе.

Я невольно хмыкнула, потянулась рукой за водой, но почему-то передумав, убрала руку обратно и спросила:

– И о какой любви будет ваш роман?

Майский на секунду задумался и ответил:

– Тут подходит и гендерный, и эгоистичный вариант.

– Даже так? Заинтриговали, - покачала я головой.
– С удовольствием почитала бы. Мне очень нравится ваш слог и манера повествования… На каком вы сейчас этапе?

– Двигаюсь к развязке. Правда, очень медленно, -он замолчал на секунду, а потом добавил: - Не могу пока определиться с финалом.

– Финал должен быть счастливым, - подсказала я с улыбкой.

– Согласен. Я тоже приверженец “хеппи-энда”, - кивнул Лев, но почему-то с грустью.
– Но вот какой именно из предполагаемых мною концов будет счастливым для героев, я до сих пор не знаю. Поэтому и двигаюсь медленно, пытаясь полностью прочувствовать персонажей, свое отношение к ним. Разобраться в их истинных чувствах и решить, возможна ли между ними любовь. Понять и обосновать их поступки и желания… - он продолжал говорить с грустью, мне даже показалось, что Лев искренне переживает за своих героев. Как будто они не выдуманные, а реальные.

 А что? Может и в этот раз история тоже основана на реалиях? На это вопрос Майский мне так и не ответил. А настаивать я не стала.

– Уверена, вы скоро найдете свой идеальный финал, - решила я подбодрить писателя.

– Я на это надеюсь, - кивнул он и вдруг коснулся длинными пальцами ворота рубашки, еще больше оголяя верхнюю часть груди, мой взгляд проследил за его жестом, я даже заметила пульсирующую венку на его шее… Меня неожиданно обдало жаром, я помяла кисти рук и поинтересовалась: