Я? Дельта!
Шрифт:
Искомый механизм на этих двенадцати квадратных метрах был найден только спустя минуту, так как рычаг мало того, что находился на полу, так ещё и был накрыт специальным металлическим коробом, притянутым парой винтов. Их Торн открутил одними лишь пальцами, а после, в последний раз окинув гермозатвор пристальным взглядом, потянул за рычаг, сбрасывая давление, не позволяющее заклинившей стальной махине сдвинуться хоть в какую-то сторону.
В недрах гермозатвора что-то щёлкнуло, раздался громкий гул, а следом за ним — шелест стравливаемого газа. Одновременно с этим сам гермозатвор оглушительно лязгнул и как бы подпросел
Торн прищурился, и обе его руки раскрылись, выпуская массивные когти, которым позавидовали бы даже самые хищные ноктюрны. Ведь то, от чего прятались люди, могло как свалить в неизвестном направлении, так и остаться на месте в ожидании добычи.
И почему-то Торн был уверен, что неизвестный ноктюрн никуда отсюда не делся, а звуков не издаёт потому, что таков уж его стиль охоты…
Но в последующие полминуты ничего не произошло — лишь сквозняк стал сильнее. Ну а уставший ждать парень решил рискнуть, подойдя к гермозатвору, ухватившись за него как следует… и сравнительно легко сдвинув стальную махину вовнутрь стены, освободив разом две трети широкого дверного проёма.
И на него опять никто не кинулся.
«Подозрительно. Засадный тип? Это не очень-то хорошо. И выманить… если начну чем-то громыхать, то могут сбежаться твари с платформы, и тогда мне настанет однозначный капут. Хоть в тоннелях и так не тихо, рисковать как-то не хочется…», — единственным вариантом приманить ноктюрна оставалась речь, но поведётся ли он на неё, раз уж не вылез на звуки открытия гермозатвора?
— Слушай, давай решим всё здесь и сейчас? Я же всё равно тебя чую… — И правда, вместе со сквозняком Торн, втягивающий воздух носом, начал отчётливо ощущать запах, могущий принадлежать только ноктюрнам или подобным им существам.
Те шавки на улицах города, остаточные следы орды в высотке, мутанты на платформе, и вот теперь — притаившаяся в засаде тварь, не понимающая по-человечески ни единого слова. Все они пахли по-разному, но были в «аромате» определённые нотки, одновременно и уникальные, и чем-то неуловимо друг на друга похожие.
Хмыкнув недобро, Торн потянулся рукой за спину, повозился с закрывающими тело тряпками и аккуратно вытащил из заплечной сумки файер, предусмотрительно вложенный прежним владельцем во внешний, стянутый ремнями карман. Щелчок, шелест разгорающегося огня — и вот уже синий свет сливается с алым аварийным освещением, вырывая у тьмы всё больше и больше пространства.
Торн и так видел вполне себе сносно, но со светом было спокойнее: а ну как мутант окажется чем-то вроде хамелеонов у опорника ООБ? Пульсирующий источник света в этом случае должен отработать «на соточку», высветив любителя камуфляжа и подарив парню шанс избежать первой, самой опасной атаки.
В своё бронирование Торн всё ещё не верил, хоть и пережил, фактически, падение с высоты минимум в пятнадцать этажей.
— Цыпа-цыпа-цыпа. Кис-кис-кис… Ну, чего ты не идёшь? Я тебя не обижу. Грохну аккуратно, ты даже ничего не почувствуешь. Не веришь? И правильно делаешь, скотина, твою-то бабушку… — Чем дальше Торн заходил, тем чётче становился запах, и тем более давящим становилось ощущение нагнетающей, бесконечно близкой опасности.
И тянулось это вплоть до того момента, когда инстинкты парня взвыли, а он остановился и резко подался
Быстрый и мощный размашистый удар рукой, но вспыхнувшие раскалённым металлом когти рассекают лишь воздух: мелкий и юркий силуэт ныряет во тьму, предварительно чем-то выбив из рук Торна файер. В последний миг замечая неладное, парень ныряет вниз, накрывая источник света грудью и упираясь в бетон обеими руками.
Вовремя: длинный и гибкий, хвост мутанта проявляется и выныривает из полумрака с другой стороны от привлекающего внимание тела, а серповидный наконечник прорубает в стене глубокую, тут же взорвавшуюся едким шипением борозду.
«Ядовитый, сука», — и снова бросок, кажущийся невероятно быстрым даже для обновлённого восприятия парня. Торн едва успел вскочить и выбросить наперерез хвосту правую руку, когтями отбив наконечник-серп в сторону. — «Оно не тупое. И тут слишком много труб и проводов…».
Уже третья попытка ноктюрна достать свою «добычу» отчасти увенчалась успехом, и серп чиркнул по броне на плече Торна, оставляя на той неглубокую царапину… и изрядную порцию шипящей, едкой отравы, из-за которой прочный биоматериал пошёл пятнами и начал на глазах крошиться.
Парень резко понял, что времени у него не так уж и много — рано или поздно, но ноктюрн добьётся своего и нанесёт серьёзную рану. И для этого хватит всего одного удара, который придётся не по касательной.
Остальное сделает чрезвычайно эффективная кислота.
Испугался ли Торн? Нет. Страха не было ни в малейшей степени, а вот ярость и гнев дали о себе знать в тот же миг: парень зарычал и бросился вперёд, в один момент подпрыгнув, оперевшись правой ногой на идущую по стене параллельно полу трубу, оттолкнувшись от неё и подлетев под самый потолок — туда, где и сидел ноктюрн.
Тварь попыталась достать противника во время непростого манёвра, но инстинкты не подвели некогда человека, и встретившиеся с венчающим хвост серпом когти, заалев сильнее прежнего, сбили мутанту прицел и бросили его «оружие» в сторону.
— Набегался-р-р–р?! — Мелкая тварь взвизгнула и попыталась сбежать, цепляясь коготками за потолок, но Торн не пожалел себя, вновь прыгнув и ловко нанизав юркое тельце на когти левой руки. Раздался протяжный визг, полный боли и отчаяния, а после гравитация во второй раз за последние полчаса взяла своё, плашмя опустив Торна на бетонный пол.
Удар пришёлся на всё тело, но адской болью вспыхнула только левая рука, которой во второй раз за последние полчаса существенно досталось. Почти сразу парень взмахнул ей, и ноктюрн, в полёте разваливаясь на части, сорвался с когтей и отлетел в стену, разбрызгивая едкую кровь. Торн вскочил, пытаясь одновременно и осмотреть левую конечность, и не упустить из виду мутанта, хвост которого в судорогах бился на полу, то втягиваясь в себя же и стягиваясь, то снова распрямляясь. А ещё по всей длине эта конечность сочилась едкой чёрной жижей, вместе с которой из плоти мутанта «вытекал» и цвет: хвост становился всё более и более прозрачным.