Я, дракон (сборник)
Шрифт:
— Сам слеподырый!
— Каракатица!
— Гамадрил!
— Бешеная пепельница!..
Они бранились весь остаток пути, ведшего в неизвестность.
Внизу потянулись желто-серые гряды гор. Супруги на время прекратили перебранку, глядя на проносящиеся под ними острые пики. Каждый следующий был острее и выше предыдущего. Скоро машина почти задевала их днищем. Казалось, горы только того и ждут, чтобы попробовать невольных путешественников на зуб.
Далеко-далеко серенькой лентой тянулась дорога. То там, то сям
— Смотри, поляна с беседкой! — выпалила Света, заприметив что-то знакомое. — Ты там в прошлом году машину разбил!
— Я? Я?! А кто мне все время в уши жужжал…
Склока разгорелась с новой силой. Лишь изредка, выглядывая в окна, супруги вскрикивали от ужаса, но потом вновь заходились во всепоглощающей сваре. Только она позволяла им сохранить присутствие духа и ощущение реальности.
Тем временем нечто, несущее машину, отвернуло от дороги и, попетляв между скалами, устремилось к поросшей лесом треугольной горе, почти к самой ее вершине. Впереди завиднелось непроглядно-черное отверстие, достаточно широкое, чтобы в него проскочил танк. Оно стремительно приближалось, разверзалось все шире…
Павел вытаращил глаза.
— Пещера! Ты видела? Нас тащит в пещеру!
— Был бы ты нормальным мужиком, оказались бы в Ницце, а не в этой дыре! — по инерции огрызнулась Светлана.
— Швабра! — на автопилоте ответил Павел.
Машину внесло внутрь.
Резко потемнело. Сзади еще подсвечивало рваное отверстие входа, но оно становилось все меньше.
— Черно, как в аду, ничего не вижу… — заканючила Света. — Включи фары!
— Ты за рулем, ты и включай!
— Вечно я за тебя работаю! Где в твоей проклятой таратайке выключатель?
— Ага! — воскликнул Павел, торжествуя. — Таратайка все-таки моя!
— Не дождешься.
Раздался щелчок. Зажегся дальний свет, выхватив из тьмы несущуюся прямо на них бугристую стену.
— Ай! — Света погасила фары. Стена исчезла во мраке. — Уф, пронесло.
— Дура! — заорал Павел. — Включи взад! Щас врежемся!
Но удара не последовало. Машину повлекло в сторону и вниз: должно быть, то, что тащило ее, умело ориентироваться в кромешной тьме. Седоков тряхнуло раз, другой, потом колеса запрыгали по неровностям, отвратительно заскрежетало под днищем — и все стихло.
— Приехали, — прошептал Павел. — Включи фа…
Он осекся. Возникнув из ниоткуда, впереди ударила огромная ослепительно-яркая струя пламени.
Света, взвизгнув, зажмурилась. Павел, матерясь, заскреб по двери в поисках ручки.
А огненная струя исчезла так же внезапно, как появилась, оставив полыхать посреди пещеры внушительную груду хвороста.
Пламя разгорелось и поднялось, осветив пространство вокруг.
Света перестала визжать, но открыть глаза не решалась. Павел продолжал машинально шарить по двери в поисках треклятой ручки, но, сказать по чести, выходить ему уже не хотелось. Ибо впереди, там, где круг света отвоевывал у тьмы все новые метры, вырисовывалось такое…
Павел тряхнул головой. Моргнул
«Не открывай глаза!» — взмолился Павел про себя. — «Может… Может оно как-нибудь отвлечется… Забудет про нас. Развеется. Исчезнет… Не открывай глаза. Не смотри!»
Свете, чемпионке мира по пронзительному визгу, действительно лучше было не видеть того, что выглядывало теперь из мрака. Потому что, уж коли женщину доводят до истерики безобидные мыши и тараканы, что будет, если она взглянет… — Павел мотнул головой в последней попытке избавиться от наваждения, — если она увидит дракона?!
Да, это был дракон. Вернее, голова и грудь дракона — все остальное терялось во тьме. Здоровенный, изумрудно-зеленый, с треугольными острыми пластинами по хребту. Со сложенными по бокам крыльями. И до того зубастый, что хоть сейчас заключай контракт на рекламу зубной пасты. Короче говоря, дракон в полной комплектации, именно такой, с каким не захочет повстречаться ни один смертный, если он не псих или не принцесса романтических видов.
Не глядя на автомобиль, зверь увлеченно возился с чем-то у запаленного им костра.
Далеко позади неясным пятном белел выход из пещеры. Павел прикинул расстояние. Метров двести. Не так уж много, например, для прогулки по бульвару. И немыслимо далеко для…
Света шевельнулась и открыла глаза. Мысленно крикнув: «Не-е-ет!», — Павел рванулся закрыть ей ладонью рот…
Поздно! Светин взгляд упал на зеленую зверюгу!
— А-А-А-А-А-А-А-А!!! А-А-А-А-А-А-А-А!!! А-А-А-А-А-А-А-А!!! — ни одна мышь, ни один таракан или паук никогда не смогли бы вызвать и сотой доли тех эмоций, которые женщина вложила в этот свой крик.
Павел зажал уши. Дракон вздрогнул всем телом и уставился на машину желтыми немигающими глазищами.
Его взгляд встретился со Светиным… Света умолкла на полувскрике. Повисла тягостная пауза.
Почувствовав, что Света тронула его за плечо, Павел отнял ладони от ушей.
— Чего тебе? — взгляд, который он бросил на жену, был пострашней драконьего.
От ужаса та стучала зубами.
— К-как д-думаешь, он н-нас в-видит?
— И в-видит и с-слышит, — передразнил Павел. — Ори громче, дура, может, он тебя первую сожрет.
— Сам дурак! — выкрикнула женщина, и вдруг, к немалому удивлению Павла, залилась слезами. Такого с ней не случалось уже несколько месяцев, с тех пор, как их взаимная неприязнь перешла в фазу открытых боевых действий. Они давно не проводили вместе больше получаса, встречаясь только у адвокатов и в конторах оценщиков имущества, и Павел привык воспринимать свою «почти бывшую» лишь как ходячий источник исков и жалоб.
— Ты что, испугалась, что ли? — пробормотал мужчина.
— Ты, скажешь, не испугался! — сквозь всхлипывания бросила женщина.