Я, дракон (сборник)
Шрифт:
Она зажмурилась…
Внезапно что-то произошло. Дракон вздрогнул, отдернул голову, зарычал. Зубы-клинки оглушительно клацнули где-то в вышине. Дракон топнул ножищей, да так, что задрожала земля.
— Я те покажу, переросток! — донеслось до слуха яростное пыхтенье. — На тебе! На, калоша зеленая! Ты куда? Стоять! Ага, испугался, п-падла! Н-на!
Света распахнула глаза. Ей открылась удивительная картина.
Изогнув шею, дракон таращился себе за спину. В дюжине метров, у самого кончика огромного хвоста, стоял Павел, вскинув над головой огромный камень с острыми краями. Глаза мужа пылали ненавистью, рот изрыгал проклятья.
Кончик
— Н-на! — снова выдохнул Павел. Камень опустился с громким костяным «Бац!»
— Ы-Ы-Ы-ЫГР-Р-Р-Р-Р-Р! — в реве дракона послышалось столько обиды, что Свете на секунду даже стало жаль зверя. Только на секунду.
— Паша, беги! — взвизгнула она.
Но он не успевал. Пуская ноздрями черный нефтяной дым, монстр шустро развернулся. Разверзлась огромная пасть, сверкнуло солнце на убийственно белых клыках…
Павел попятился. В глазах читалась мрачная решимость обреченного. Из последних сил он поднял камень над головой…
Прыжок! Неожиданно для себя Света вдруг оказалась на драконьей спине.
— Сдохни! Сдохни! Сдохни, уродина!
Она металась и скакала по чудовищу, как блоха, вздумавшая расплющить мамонта.
Зверь изумленно захлопал глазищами. Доля секунды, краткий миг…
И Павлу хватило его, чтобы метнуть свое оружие.
Камень ударил дракона между ноздрей, похожих на сопла реактивного самолета. Малая песчинка, угодившая в нос сфинксу! Но и этого оказалось достаточно. Дракон взвыл дурным голосом, завертелся волчком, стряхивая с себя женщину. Потом расправил огромные крылья…
— Ага! — заорал Павел. — Получил?! Харя варанья!
Тяжело взмахнув крыльями, дракон зеленым облаком взмыл над склоном и через секунду скрылся за вершиной горы.
— Пашенька! — Света вскочила с земли и бросилась на шею мужу. Из глаз хлынули слезы. — Пашка! Пашенька! Спаслись, Пашка, милый, родной… Ты прости меня, дуру, за эту машину. Она твоя, правда. Я и водить-то не умею. Мы тебе новую купи-и-им… — она шмыгнула носом.
— Да ладно тебе с этой машиной, Светка! — шептал Павел, целуя жену. — Наплевать и забыть! Ерунда какая, котенок!
— Котенок! — Света слабо улыбнулась. — Ты меня так уже сто лет не называл…
— Теперь только так и буду! — с жаром воскликнул Павел. — Котенок ты мой. Солнышко… Светланка…
Они еще долго стояли обнявшись, прекрасно понимая, что давно пора удирать, и не в силах оторваться друг от друга.
Наконец, Павел взял жену за руку, и они побежали вниз по склону — туда, где блестящей лентой петляла разогретая солнцем дорога.
Дракон тяжело опустился на вершину горы и, сделавшись невидимым, потихоньку сполз обратно, поближе к пещере. Там он долго сидел, успокаивая нервы. Ждал, переминаясь с лапы на лапу. Невидимость — не самый приятный камуфляж, хотелось вернуться в обычный вид, да и зайти уже, наконец, в дом. Но те двое на склоне целовались и целовались, и дракон, конечно, не мог пустить дело насмарку.
К счастью, все на свете когда-нибудь кончается, и вот люди побежали вниз.
Облегченно вздохнув, дракон подставил солнышку вновь ставшие видимыми бока.
— Ну как? — пробасил он.
— О, милый! — ответила пустота нежным голосом, и тотчас рядом материализовался еще один дракон, поменьше и поизящней. — Это было великолепно! Какой спектакль! А эта придумка с решеткой!
— А как тебе последняя схватка? Здорово,
— Бесподобно! Знаешь, я сначала подумала, что ничто не поможет, они снова разругаются. Но ты такой молодец! Никто так правдоподобно не умеет изображать гнев! Я горжусь тобой, ты так помог этим крошкам. Ты сделал невозможное — помирил их! Лучшего инструктора по преодолению семейных проблем во всем мире не сыскать!
Дракон горделиво вытянул шею, млея под восхищенным взглядом подруги. Потом глаза его сделались просительными.
— Так ты полагаешь, любимая, мы умилостивили эту твою… Этику?
— Думаю, да, милый. Мы плохо поступили, украв и съев тех коров. Но теперь мы сделали доброе дело и искупили вину.
— Замечательно! — дракон просиял. — Но… Погоди, ты говоришь, коровы? Только коровы? А тех… тех съеденных геологов это хорошее дело разве не компенсирует?
— Геологов? — подруга подняла к небу глаза и с минуту стояла в раздумьях. — Нет, геологов, пожалуй, нет. Хоть они и сами виноваты, кто же заходит в чужой дом без спросу, да еще портит молотками интерьер? И все же нам надо было как-нибудь… Ладно, стоит сделать еще что-нибудь хорошее, чтобы оправдаться и за этот поступок. И дополнительно что-нибудь… авансом. Мы же не можем голодать. Но этику надо чтить — мы ведь не варвары! А люди, они такие милые. И такие глупышки. Им очень нужна наша помощь. Правда?
— Правда, — вздохнул дракон.
— Вот и славно, — заключила его подруга. — На примете у меня есть еще одна пара.
— Тоже все время ссорятся?
— Нет, дорогой. Они еще даже не знакомы. Но они так подходят друг другу… — она мечтательно улыбнулась.
Люди на склоне превратились в две маленькие горошины, катящиеся по зеленому ковру. Набрав в легкие побольше воздуха, дракониха пустила им вслед мощную пламенную струю.
Павел и Света мчались к дороге. Если бы они оглянулись, то увидели бы, как в воздухе тает огромное огненное сердце.
Тина Желокова
Практическая кинестетика
— Ну а если бы ты вообще ничего не делал?
— Солнце бы не взошло.
— Как это?! Это ведь астрономический факт — солнце всегда встает по утрам.
— Солнце бы не взошло. Светил бы огромный газовый шар.
Хорошо быть кинестетиком, особенно магу. Никаких проблем с чертежами и расчетами, никакого утомительного ползания по полу с мелком и линейкой — настроился на ощущения, прочистил как следует канал — и ты уже творишь! Заклинания, в смысле.
Но плохо, ой как плохо быть кинестетиком магу, когда что-то идет не так.
Вчера вечером Ллойд Дмитрий Ыыху Младший перешел за грань нервного срыва и сейчас висел в воздухе, держась за остатки душевного равновесия слабеющими пальцами.
А ведь ничто не предвещало беды.
Началось все три дня назад, когда юный, но уже вполне состоявшийся маг проснулся и понял, что ему нужно немедленно создать заклинание. Все признаки божественного заказа были налицо: дрожащие руки, сильнейшая потребность что-то сделать и полное непонимание — кому и зачем. Впрочем, Дмитрий не возражал: как правило, сбоев с такими заказами не случалось, а платили боги щедро — благословение Эррулы, к примеру, еще никому не мешало.