Я - Джек Потрошитель?
Шрифт:
Такси вмиг превратилось в холодный склеп. Водитель потянулся к приборному щитку… заработал обогреватель. Я задремал.
Добрых полчаса продолжался "гидроналет", потом стали различаться отдельные капли, барабанящие по крыше, — и все стихло. Дорога загудела, ожила. Впереди загорелись габаритные огни машины и, колеблясь, уменьшились в сторону гигантских электрических разрядов и раскатов грома. Мы тоже тронулись с места, помчались за грозой. Ее край настигли через пару километров. Дождь вновь зашлепал по машине и уже не прекращался.
В
Вспыхнула люстра. Завернутый в покрывало, которое сзади складками ниспадало на пол, а спереди открывало взору голые ноги, отец предстал передо мной в обличии Немезиды — богини возмездия.
— Когда ты подправишь антенну, — возмутился он. — Телевизор смотреть невозможно.
— Завтра.
Не торопясь, я стаскивал с левой ноги туфель, а правой — рылся в кармане отцовского пальто. Он был пуст. Я поменял ногу и запустил руку в другой карман. Там лежал ключ. Я зажал его в руке. Незаметно достал точно такой же, но от нового замка и подменил на старый.
"Надо не забыть утром выкинуть старый замок", — мелькнула мысль.
Отец продолжал что-то говорить, но я не слушал. Мне было не до разговоров. Я юркнул в свою комнату, скинул с себя одежду и уснул по дороге к кровати.
Глава IV
1
Утром по дороге в ГУВД я выбросил дверной замок в глубокую канаву.
В 8.30 я как штык стоял в кабинете Хвостова и был немало удивлен его радушным приемом. Но вскоре разъяснилось, чем вызвано благое отношение ко мне майора.
— Должен тебя огорчить, — начал он, — но в дальнейшем ходе следствия ты участвовать не будешь.
Мне показалось, что Хвостов сломал об мою голову табурет. Такой подлости я от майора не ждал. В довершение всех моих бед он лишал меня главного источника информации.
— В чем я провинился? — сказал я, хватаясь за крышку стола.
Майор, раскачиваясь на задних ножках стула, развел руками:
— Это решение начальника ГУВД. Он также склоняется к мнению, что в нашем городе завелся Джек-Потрошитель, поэтому считает: нельзя допускать утечку информации за пределы Управления. В интересах следствия тебе не рекомендуется освещать в печати что-либо об убийстве Николаевой. — Майор объявил вердикт, явно довольный решением патрона.
— Как же теперь быть с моим очерком? — я был растерян.
Продолжая качаться на стуле, майор сцепил на затылке руки, равнодушно заметил:
— Ты его напишешь, но не об убийстве. Иди сейчас в двадцать пятый кабинет к майору Юсупову. Он завершил дело о квартирных кражах. Поговори с ним, возьми данные — получится отличный очерк или репортаж.
— Да не хочу я к майору Юсупову! — взвился я. — Я хочу с вами…
— Сожалею, но ничем помочь не могу.
— А если я пойду к начальнику
По лицу майора пробежала тень беспокойства.
— Не советую, он зол, как черт, — хрустнул Хвостов. — Твоя вчерашняя прогулка в составе опергруппы обошлась мне довольно дорого. Шеф разъярился, когда узнал о присутствии на месте преступления журналиста.
— Но он же сам направил меня к вам.
— Не он, а заместитель начальника ГУВД, которому не успели сообщить об убийстве и о том, что это дело буду вести я. В противном случае тебя сразу отправили бы к майору Юсупову, а не ко мне.
— Но я хочу писать об убийстве, а не о кражах.
Майор перестал раскачиваться на стуле.
— Напрасно ты цепляешься за это дело, — сказал он тоном дружеского совета. — Поверь моему опыту, ты ставишь не на ту лошадку.
— Это ваше мнение…
— К нему стоит прислушаться. У дела об убийстве Николаевой, пока нет конца. С него не настрижешь шерсти. За ту пару дней, которая у тебя осталась для работы в милиции, мы все равно не успеем раскрыть преступление. Следствие может растянуться на месяцы, а то и годы. А потому на данной стадии расследования оно не представляет для печати интереса.
— Вы не правы…
— Прав! — Хвостов не давал мне и рта раскрыть. — Ну что ты можешь написать в газете? Убита девушка, и это дело рук сексуального маньяка? Своей статьей ты только поднимешь ненужную шумиху и перепугаешь народ. Я обещаю: как только выловим Джека-Потрошителя и передадим дело в суд, я выкрою время и обязательно познакомлю тебя со всеми обстоятельствами хода расследования. Вот тогда и пиши очерк, репортаж или как там у вас называется. А сейчас давай, — майор вытянул руку в сторону двери и растопыренными пальцами сделал движение, будто пробовал клавиши рояля, — Двигай к Юсупову, у него хватит материала на целый роман.
Я не уходил, готовый, если надо объявить голодовку.
Майор без симпатии отнесся к моей настырности. Он с осуждением смотрел сквозь зеленые стекла очков, за которыми лишь угадывались контуры глаз.
— Конвой вызвать? — наконец усмехнулся Хвостов.
— Я молчал. В дверь постучали.
— Минуточку! — крикнул Хвостов, потом вскочил, подтащил свой скелет ко мне и, понизив голос, нетерпеливо сказал: — Пришел важный свидетель по убийству Николаевой. Иди, ты мне мешаешь! — с этими словами майор уперся в мой бок и попытался вытолкать из комнаты.
Я стоял, как приваренный.
— Борис Егорович, — так же шепотом сказал я, — я все понял. Я пойду к Юсупову, но разрешите мне сегодня посидеть у вас еще хотя бы на одном допросе.
— Я же обещал: закончим следствие, все материалы — твои.
— Борис Егорович! Для будущего очерка мне необходим этот допрос.
Вместо ответа Хвостов продвинул меня на полметра к двери. Я молитвенно сложил руки:
— Товарищ майор, я вас прошу!
— Не канючь! Я же сказал — потом…