Я, физрук: экзаменатор

Шторм Максим

Стараясь не наступить на очередной капкан или ещё какую ведьминскую подлянку, я осторожно и как можно тише крался по погруженному в сумрак особняку. Те комнаты, что я проходил, были тёмными, запущенными и производили крайне неприятное впечатление о живущих тут дамочках. Или ведьмы те еще неряхи или их тут не больше трех. Для меня предпочтительнее второй вариант, конечно. Не хотелось столкнуться нос к носу с целой дивизией весьма оригинальных сварливых теток. На миг я задумался о половом воспитании местных кудесниц и мне стало не на шутку плохо, ребята! Нет, не то, чтобы я боялся группового изнасилования со стороны озабоченных старух, но что-то внутри екнуло...

По мере моего продвижения

вглубь дома, звуки голосов становились все отчетливее. Я и шел на них, плохо ориентируется в темноте. М-да, на лучиназ тут так же явно экономили. А так мне пока не встретилось ничего и никого, что подтверждало бы страшную репутацию этого дома. Ни черных котов, ни говорящих жаб, ни змей, ни ещё каких фамулусов. Никаких ловушек и растяжек. Я не проверял все окна, возможно, под каждым ждал своего момента капкан. Но внутри самого жилища было спокойно.

Я прошел через очередной зальчик и звук голосов, на который я шел, стал вообще четким, словно совсем рядом со мной гудел базар. Ага, а вот и прямо по курсу очередная дверь. Я прильнул к ней и буквально ввинтил глаз в щель между полотном и косяком. И что же я увидел в большом, ярко освещенном кучей свечей зале? Никаких фамулусов и жутких страшилок, говорите? Да и ведьм штуки три максимум? Ну-ну.

Я увидел оживший сон Иеронима Босха, не иначе. Огромный зал, в котором можно устраивать балы. Свешивающиеся с потолков на цепях колесные люстры, утыканные десятками горящих оплывших толстых свечей. Я даже не стал думать, из чего эти свечи сделаны. Завешанные черными шторами окна, стены, украшенные гобеленами и картинами с на редкость отвратительными и пакостными рисунками на темы содомии, поклонения демонам и человеческих жертвоприношений. Кое где вокнуты горящие факелы, приколочены черепа животных и... Людей! Развешаны пучки трав и каких-то пазучих кустиков. Что они тут потребляют, суки драные? Анашу курят? В хаотичном беспорядке по залу были расставлены кресла, диваны и стулья, старые, протертые за долгие года ведьмиными задницами. На них располагались местные обитательницы. Почти рядом с каждой сидело по огромному чёрному коту или уродливой отвратительной пупырчатой жабе. У некоторых в ногах шипели склизкие змеюки. Кое-где я заметил жирных мохнатых пауков.

У меня голова пошла кругом. По самым скромным прикидкам выходило почти три десятка ведьм и столько же живности. В зал вела большая двустворчатая дверь. Закрытая, как и та маленькая дверка, через которую подглядывал я. Во главе комнаты, напротив глухой стены, было установлено нечто вроде деревянного помоста, на котором стояло три кресла. В креслах тоже сидели ведьмы. Главбабы, не иначе, как навскидку определил я. Ну а гвоздем всего увиденного были мои ученики!

Да, да, по центру зала, стояли четыре грубо сколоченные деревянные конструкции в виде буквы Х. К ним ремнями были привязаны Грубус, Стинг, Торчел и Венера Фемус. Грязные, потные, исцарапанные, в разодранных мантиях, словно их дружно колотил весь ведьмин кагальник на пару с котами и жабами всю прошлую ночь, без остановки. Да уж...

Под весёлые улюлюканья и азартные визги верховные ведьмы вели допрос. Вот я говорю - ведьмы, ведьмы, а о внешнем облике этих гражданочек до сих пор не сказал ни слова. А меж тем они того стоили. Одетые словно из секонд-хенда или закромов гуманитарной помощи для стран третьего мира ведьмы были разные. На вкус и цвет. Старые и молодые, толстые и худые. Страшные и... Очень страшные! Не знаю, найдутся ли смельчаки, готовые пасть жертвами их неотразимых чар. Во всяком случае они были не в моем вкусе. У всех без исключений черные глаза. Глаза, горевшие хитростью, лукавством и мертвенным холодом. Человек с такими глазами запросто воткнет тебе нож в брюхо и, проворачивая

клинок, чтобы выпустить кишки, будет невозмутимо жевать пончик.

Верховные ведьмы исключением не были по части отпечатка порока и зловредности на лицах. Разве только были одеты чуток получше, в черные длинные платья. По центру сидела худощавая брюнетка с лошадинным лицом, огромными, на пол лица черными глазами, заострённым подбородком и излишне крупными зубами. Длинная черная гадюка обвивала ее шею, поднимая треугольную вытянутую голову и, оскалив ядовитую пасть, шипела в строну моих учеников. Справа от нее неопрятная толстуха, с усыпанным бородавками одутловатым лицом, похожая на сидящую у ней на коленях огромную темно-зеленую жабу. Слева шизофренического вида блондинистая молодуха, с непрерывно кривящимся в гримасах лицом. Она поглаживала лежащего на подоконнике кресла черного кошака с такими же черными глазами, как у хозяйки.

Хм, контингент тот еще, поёжился я. Конфетами и цветами тут точно не отделаешься.

– Спрашиваю вас, мои дорогие подруги!
– тем временем обращались к товаркам главная Ведьма. Я навострил уши, расплющивая, физиономию, в надежде увидеть побольше.
– Что нам делать с нашими милыми бедными гостями, которые в своей очаровательной наивности решили навестить нашу скромную обитель? Стоит ли нам ссориться с волшебниками из Школы?

– Это не настоящие волшебники, - противным грубым голоском проквакала бородавчатая ведьма из правого кресла. Ее поддержали одобрительным залихватским свистом.
– Это четыре щегла! Молокососы и неумёхи, которые сами пришли к нам! Мы разве их звали? Нет. А те, кто по доброй воле угодил в наши сети, наши по праву. Это знают все!

Снова одобрительный гул. Интересные дебаты, я смотрю. Прямо как на выборах. Разве только брехни поменьше.

– Но мы уже выяснили, что они попали к нам случайно, можно сказать, по ошибке, - промурлыкали Главная, поглаживая голову шипящей гадюке и улыбаясь тонкими черными губами.
– Глупые простачки купились на какое-то липовое послание... Маленькие сладенькие детишки.

– Все равно они волшебники! Не такие, как мы, не такие, - с надрывом пролаяла безумного вида блонда из левого кресла и разразилась смехом сумасшедшего, от которого намочил бы штаны и Ганнибал Лектор. Меня аж передернуло. Уже который раз.
– Гульфия права, они наши! Наши, наши, наши! Мне нравится эта девочка! Я хочу ее себе! Хочу!

Я не мог со своего ракурса увидеть лицо Венеры, но, подозреваю, что оно отнюдь не окрасилось цветами счастья. Похоже, я подоспел как раз вовремя, к финальной части шоу.

– Спокойно, Озабота, спокойно, - продолжила мурлыкать Верховная - Мы все знаем о твоем нетерпеливом нраве. Умерь пыл, дорогая. Я имею в виду, стоит ли нам ссориться с настоящими волшебниками? Когда узнают о пропаже своих сосунков, к нам могут заявиться из Школы или даже Совета!

– Первый раз что ли?
– небрежно фыркнула жабья толстуха. Она с шумом почесала ляжку. Не удивлюсь, если у нее под платьем вполне легально проживал целый выводок блох.
– Из-за четырёх сосунков никто не рискнет вступать с нами во вражду.

– Никто!

– Нас все боятся!

– Мы с в своем праве!

– Чародейские выкормыши наши!

Заполонившие зал ведьмы начали дружно выкрикивать бахвальские речевки. Это что-то новенькое. Неужели местные грязнули так уверены в своей безнаказанности, что даже не боятся Совета Магов? Или же их уверенность на чем-то реально держится, или же я пока еще не все понимаю в этом мире. Принимаю во внимание оба варианта. Верховная зацокала языком, поднимая вверх костлявую лапу и призывая к молчанию. Раскудахтавшиеся курицы смолкли. Поднявшие с ними ор коты тоже.