Я хочу быть твоей единственной
Шрифт:
Милая моя Сая. Ее голова покоится на моей груди. Я глажу ее по волосам, а она пропускает свои пальцы через мои, целует в центр ладони, тихо признается, что любит. Мне почти пятьдесят, а я оказывается никогда не чувствовал свое сердце так, как чувствую его сейчас.
– Ты будешь жить долго, - неожиданно говорит она и ведет пальцем по внутренней стороне.
– Видишь, какая у тебя здесь глубокая и длинная линия. Это значит, что у тебя отличное здоровье и много жизненных сил.
– Не жалуюсь, - усмехаюсь я.
– Что еще расскажешь?
– Вот это линия сердца.
– Что?
– Линия ума тоже хорошая. Но я даже не сомневалась.
– Херомантия какая-то получается, - шучу я и смеюсь. (Тут ошибки нет, так задумано-прим.авт.)
А она ложится на живот, кладет руку на мой живот и упирается в кисть подбородком.
– В юности я нашла у бабушки книгу про хиромантию. Ну как бабушки. Марочка - тетя моего папы, но помогала его воспитывать. У нее классная библиотека. Вот видишь, - она показывает мне свою левую ладонь.
– У меня тоже длинная линия жизни, но есть разрыв в линии сердца, как у тебя. Это расставание или сильное эмоциональное переживание.
– У тебя оно было с ним?
– чувствую, как перед глазами темнеет.
– С кем?
– удивляется она.
– С тем мужчиной на свадьбе?
– А, - она садится на кровати и опускает глаза.
– Это Шакир. Бывший жених. Мы собирались пожениться, я уже и платье купила. Но за месяц до свадьбы застала его со своей подругой, - внезапно пухлые губы расплываются в улыбке.
– Се ля ви. Мне хватило ума понять, что это была не любовь, а желание заполнить кем-то пустоту.
– От чего?
Она грустно вздохнула, заправила волосы за уши и посмотрела на меня.
– Я очень тяжело переживала смерть мамы. Она умерла внезапно и практически на моих руках. Приехала домой, вышла из машины и упала. У нее тромб оторвался. Я в это время была дома, услышала крики водителя и нашей домработницы. Выбежала во двор, а там мама лежит и не шевелиться. Упала рядом с ней, пыталась ее разбудить, но меня оттащили. Говорят, у меня была сильная истерика, я без остановки кричала, пока мне что-то не вкололи.
Сажусь рядом с Саей, пальцами касаюсь подбородка и поднимаю ее лицо. В бескрайней синеве ее глаз застыла прозрачная печаль. Обняв Саю за шею, припадаю к ее векам и чувствую на губах солоноватый вкус. Пью ее слезы, укрываю собой от невзгод, а она кладет мне голову на плечо и молчит. Время летит слишком близко, приближая наше расставание. Я говорил ей, что отношения на расстоянии должны как-то сработать, но сейчас даже не понимаю, как это сделать.
В дверь несколько раз стучат. Сая отстраняется и хмурится.
– Я заказал завтрак в номер.
– Каак?
– она резко подрывается, спрыгивает с кровати, как горная лань и летит в ванную.
– Что случилось?
– иду за ней, но она успевает закрыться и кричит оттуда:
– Меня не должны увидеть! Меня здесь все знают!
– И что?
– У меня кристально-чистая репутация!
– восклицает она, а я смеюсь и иду открывать дверь.
Сая появляется только
– У тебя нет…хм…- краснеет она.
– Штанов для меня?
– Нет, - улыбаюсь, сложив руки на груди и пожирая ее голодными глазами. Если опять не удержусь, опоздаю на рейс.
– А, ну ладно. Я тогда пойду платье надену.
– Так садись.
– Садист, - фыркает она и гордо проходит мимо к круглому столику, на котором накрыт завтрак для двоих.
Смотрю ей вслед, а она намеренно провоцирует меня, встает на носочки, поднимает руки вверх и тянется к потолку, как к солнцу. Рубашка задирается и взгляд цепляется за черные кружевные трусики, упругие, аппетитные ягодицы и бедра, покачивающиеся при ходьбе.
– М, как вкусно пахнет свежей выпечкой! Горячие булочки, да?
– она оборачивается ко мне и прикусывает губу.
– Сядь уже, прошу тебя, - строго приказываю, иду за ней и выдвигаю стул.
– Ох какие мы злые, - дразнит Сая и берет со стола бокал с апельсиновым соком. Делает один глоток и пристально смотрит на меня, когда я сажусь на свое место.
– Сам же зажал для меня штанишки.
– Ты уже забрала мою рубашку.
– Так я могу вернуть. Прямо сейчас, - ее пальцы касаются верхней пуговицы.- Хочешь?
Откидываюсь на спинку стула, ловлю ее игривый взор, но сам склоняю голову набок и прищуриваюсь. Девочка и так была дерзкой, а теперь еще активнее сносит крышу.
– Я открыл портал в ад?
– Это как посмотреть, - усмехнувшись, она опускает руки и касается пальцами ножа.
– В следующий раз отшлепаю тебя за провокацию.
В синих льдинах загорается огонь, а голос становится ниже.
– Тогда я еще что-нибудь отмочу. Я могу, ты знаешь.
Закрываю глаза ладонью и тихо смеюсь то ли от того, что мне с ней не сладить, то ли от счастья, что она вот такая и моя.
– Я должен поговорить с твоим отцом.
Настроение Саи резко меняется.
– Зачем?
– хмурится она.
– Должен сказать ему, что мы встречаемся. Я знаю, что он за человек. Так будет правильно. Тем более, я старше тебя.
– Опять двадцать пять, - злится она.
– Папе эта информация ни к чему. Ты встречаешься со мной, а не с моим отцом.
– В чем проблема?
– спрашиваю ее, сурово изгибая брови.
– В том, что мы только начали встречаться и я не хочу впутывать в наши отношения Ансара Дулатова. Он, конечно, мой идол, но моя личная жизнь - только моя. Представь, что у меня другой папа.
– Даже если бы ты не была дочерью Дулатова, я бы все равно пошел к твоему отцу и сказал, что люблю тебя.
Сая застывает. Лицо ее вдруг смягчилось, а глаза загорелись.
– Так бы и сказал?
– прошептала она.
– Да.
Схлестнувшим взглядами, разглядываем друга несколько секунд, после чего Сая встает, подходит ближе, перекидывает через меня ногу и садится на колени. Смотрит в глаза с нежностью и обожанием, ласково гладит по лбу и зарывается пальцами в волосы. Я же веду ладонями по обнаженным бедра и впиваюсь пальцами в кожу.