Я хочу в школу
Шрифт:
Аня встретила Ваню у магазина, потому что он боялся заблудиться.
— Да тут же все рядом, чего бояться! Мы в прошлом году через весь город ездили, когда олимпиада по физике была!
— А зачем тебе?
— Что?
— Олимпиада. Я вот ни за что ни на какие факультативы не пойду, — сказал Ваня.
— Да вы ж не знаете ничего! — возмутилась Аня. — Людям по десять
— А зачем мне корень? — пожал плечами Ваня. — А у тебя компьютер есть?
— Есть.
— Хорошо.
Придя в гости, Ваня тут же уселся к компьютеру и собирался во что-нибудь поиграть.
Аня возмутилась:
— Ты зачем ко мне пришел?
— Ну… В гости…
— Так давай общаться! Очень мне интересно смотреть, ка ты монстров гоняешь! Брата мне мало!
Пока Ваня недоумевал, Аня перехватила инициативу и начала показывать обещанные фотографии.
Ваня смотрел молча, а потом выдал:
— Да ну. Я таких фоток тоже могу скачать!
Аня обиделась и полезла в свой школьный архив.
— Смотри, вот Пал Саныч, видишь? Он у нас физкультуру вел! А вот он в горах! А вот мы первого сентября…
— А где твой класс?
— У нас не было классов, — вздохнула Аня, — были группы. Вот Женя, он был старший, это Кошка и Дима, а это я…
— А что вы проходили? — удивился Ваня.
— Мы не проходили, мы делали проекты. Придумывали темы, а потом защищали.
— А кто вам разрешал?
— Что?
— Ну, темы вам кто разрешал? Откуда вы знали, что эту тему можно придумать?
— Я не знаю, — растерялась Аня. — Мы просто придумывали их, и все.
— Так нельзя! — сказал Ваня.
— Почему?
— Нельзя потому что. Мало ли, что тебе захочется! А надо не играть, а учиться.
— Так можно же и играть. И учиться, — попыталась оправдаться Аня.
— Учиться должно быть трудно! — сообщил Ваня.
— Кто тебе такую глупость сказал? — воскликнула Аня.
— Это не глупость! Анастасия Львовна всегда так говорит. И мама.
— Учиться не должно быть трудно! — взвилась Аня. — Учиться должно быть интересно!
— Фигня! — заявил Ваня. — Так не бывает! Давай поиграем во что-нибудь, а то я домой пойду. Я еще не играл сегодня.
Димка и Женя позвонили друг другу одновременно. Так случается. Димка бродил по парку, Женька валялся дома на диване — и вдруг оба схватили телефоны и нажали кнопку быстрого вызова.
— Надо встретиться, — сказал Димка, даже не поздоровавшись.
— И поговорить, — согласился Женька.
— И найти Впалыча.
— А то он трубку не берет.
— Через полчаса у его подъезда.
И они синхронно отключились, синхронно сунули телефоны в карман и синхронно подумали: «Так… Это я ему звонил или он мне?».
И к подъезду любимого учителя подошли минута в минуту. Сейчас они были похожи на братьев-близнецов, которых разлучили в детстве: оба худые, сосредоточенные, глаза чуть не светятся в темноте от работы мысли. А один моложе только
Это был такой специальный день, когда все происходит само собой. Поэтому Димка с Женей не успели даже потянуться к кнопке домофона, как дверь открылась и из нее вышел Впалыч.
Тоже худой, сосредоточенный и с горящими глазами. Не то чтобы третий брат-близнец — скорее, отец или искусственно состаренный клон.
Пару секунд они стояли и смотрели друг на друга.
— На ловца и звери, — наконец сказал Впалыч. — Пошли.
В прихожей, увешанной фотографиями (Виктор Павлович и разные известные люди в обнимку на фоне гор, Эйфелевой башни, пирамид, болота, тундры…) мальчишек прорвало. Они говорили почти одновременно, удивительным образом не мешая друг другу. Получалась поэма, в которой слились все трагедии мира. Кошка съехала с катушек, когда Молчун избил одноклассников, а Женька его не понял, но Кошка ведь манипулирует людьми, Молчуна пичкают чем-то, ее надо срочно спасать от себя самой, Женька во всем виноват, он не справился, а Кошка все время пялится на этого дылду.
Впалыч серьезно кивал, слушая этот сбивчивый рассказ, — и умудрился заварить травяной чай, нарезать штрудель и усадить гостей за стол. Все молча.
Когда Женя и Димка стали выдыхаться, Впалыч кивнул на чашки:
— Это мелисса. Сам собирал в экологически чистых местах.
Напиток оказался горьковатым и горячим, но не злым. Они все втроем немного посидели, смакуя аромат и вкус. Мелисса успокаивала.
— Да, ребята, — сказал Виктор Павлович, — у вас проблема, и серьезная.
— У нас разные проблемы… — попытался возмутиться Дима, но был остановлен поднятой ладонью Впалыча.
— Проблема одна, — повторил психолог. — Вы слишком… тепличные.
— Тепличные?! — теперь настала очередь удивляться Жене. — Да мы в лесу без продуктов месяц можем жить! В горы ходим! Под водой без воздуха по три минуты…
— Это да, — кивнул Впалыч. — Этому мы вас научили. Натаскали. А вот жить в реальном обществе забыли научить. И эта проблема стала общей. Из-за нее…
И он стал рассказывать, почти так же сбивчиво и безнадежно, как только что говорили «близнецы» Женька и Дима. О том, что на школу постоянно давили, требовали «вернуть в лоно» и «прекратить издеваться над детьми». О поддержке сверху, которая становилась все слабее и слабее, пока не прекратилась совсем. О том, как весь педсостав в ноябре внезапно командировали в Новосибирск для участия в каком-то невнятном семинаре «Инновационные технологии в образовании».
— А мы тут каким боком? — не выдержал Женька.
— Вы тем самым боком, которым все вышло, — неуклюже скаламбурил Впалыч. — Как только вы оказались в обычных школах, оказалось, что вы совершенно к ним не приспособлены…
— Потому что школы идиотические, — буркнул Дима.
Виктор Павлович ремарку из зала тактично проигнорировал.
— Показатели успеваемости, — это словосочетание Впалыч произнес с горькой иронией, — рухнули ниже плинтуса. С поведением беда. Не у всех такая большая, как у Артема, но все-таки. Поэтому нам грозятся запретить преподавать.