Я хочу в школу
Шрифт:
Женька и Димка смотрели на учителя во все глаза. Если таким, как Виктор Палыч и Михаил Александрович, нельзя учить детей, то кому тогда можно? Злыдне?
— Кстати, — Впалыч буднично допил остывший чай, — нам с вами даже общаться нельзя. Кое-кто заявил, что мы вас настраиваем против «нормальных школьных порядков». Если о нашем разговоре узнают… мне будет плохо. Хотя хуже некуда.
«Близнецы» только кивнули — синхронно, как они все делали сегодня.
А Виктор Павлович вдруг добавил с болью в голосе:
— А школу нашу снесут…
— Не
Димка и Женька только вздохнули. На сей раз не синхронно, а каждый сам по себе. Тот унисон, который привел их к дверям Виктора Павловича, куда-то исчез.
— Я их не пущу! — Аня потрясла кулачком, и выглядело это совсем не смешно. — Я… я… я наручниками себя прикую к крыльцу.
Крыльцо у 34-й школы было роскошное, обнесенное кованым забором. Ковали его выпускники — каждый год по одному пролету. Поэтому забор был, во-первых, незавершенным, во-вторых, по замечанию учительницы изобразительных искусств, «упоительно эклектичным». Зверушки соседствовали с абстрактными многоугольниками, а их сменяли цветочки-рюшечки и что-то уж вовсе несовместное с ковкой — анимешные рожицы.
Да что крыльцо — сама школа была особенной. Располагалась она не в типовом здании, которые плодили в советских проектных институтах, а в столетней усадьбе. Вернее, усадьба составляла только ядро, центр притяжения, вокруг которого толпились пристройки — учебные корпуса, бассейн, мастерские (под которыми в земле прятался классный тир, подаривший стране олимпийского призера по пулевой стрельбе). В «старом корпусе» классов не было — только кабинеты директора, завучей и некоторых учителей, а еще актовый зал и огроменная библиотека. Самое поразительное заключалось в том, что старые и новые здания не мешали друг другу, а как будто дополняли в той самой «упоительной эклектике».
В холле «старого корпуса» висела большая фотография, сделанная с вертолета (проект «Не касаясь земли»). На фото «старый корпус» напоминал редкую жемчужину, зажатую в светлое серебро оправы новых зданий.
И эту всю красоту собирались уничтожить.
— Мы не дадим, — мягко сказал Женя. — Мы что-нибудь придумаем.
Звонок от Алены прогремел неожиданно.
— Димочка, ты не забыл, что мы сегодня идем в кино?
— Забыл, — честно ответил Дима.
После того, что он узнал от Впалыча, ему было абсолютно не до кино.
— Напомина-а-аю, — ласково пропела Алена.
— Ой, Ален, ты знаешь… — начал говорить Дима, а потом вспомнил, что в кино будет Кошка, до которой Птицы так и не смогли дозвониться, и закончил совершенно не так, как собирался. — Хорошо, спасибо, приду.
— Жду, жду, жду… — промурлыкала Алена.
Дима раздраженно отключился, буркнул невнятно, что ему нужно идти, чтоб поговорить с Кошкой, и ушел.
Женя остался обзванивать всех руководителей групп из 34-й школы. Он твердо решил все исправить. Анечка тихо сидела рядом. У нее опять появилась надежда, и она боялась ее спугнуть.
Поход в кино был ужасен. Алена достала. Она не
— Других не было…
Алена честно захлопала глазами, а Дима, глядя на пустые ряды, бессильно злился.
Эля, Денис и Юлька сидели чуть впереди, сбоку. И Дима большую часть фильма гипнотизировал Кошкин затылок и думал о том, как бы ей все побыстрее рассказать.
К концу сеанса нервы у Димы натянулись до предела. Он рванул к выходу, чтобы успеть перехватить Кошку, но потерял ее в толпе. Кроме того, Алена повисла на нем, как… как Анечка, когда ей не хотелось уходить из школы.
— Дима-а-а, — капризным голосом пропела Алена, — ну куда ты так летишь, у меня каблуки-и-и. Иди помедленнее. Ой, я мороженого хочу! Димочка, вон мороженое, мое любимое! Давай купим, а?
Дима пытался высмотреть Кошку, но на улице уже темнело и разглядеть что-то было невозможно.
— Ой, сообщение, — Алена полезла в сумочку. — Это от Эли. Она пишет, чтобы мы их не ждали.
Дима видел, что Алена врет. И злился, хоть и понимал, почему она врет. Это ему даже льстило.
Если бы это было занятие у Впалыча, он бы быстро разложил все по полочкам, разобрался в ситуации и повернул бы ее так, чтобы злости не было. Но то занятие, а то…
Стоп!
Дима в прямом смысле слова чуть не врезался в стенку. Так вот что имел в виду Впалыч, когда говорил, что они «тепличные»! Зачем нужны занятия, если в жизни свои знания применить не можешь?!
Его учили, учили… Лучшие учителя его учили! А он… Он хочет сорвать злость на девочке, которой нравится. Она ведь не виновата в том, что Кошка слетела с катушек. И он сам с ней в кино пошел, мог и отказаться.
Злость отступала. Дима еще раз огляделся по сторонам. Возле кинотеатра оставалось немного народу. Ни Кошки, ни Эли с Денисом не наблюдалось.
— Пошли мороженое есть! — сказал Дима Алене, решив махнуть на все рукой и отложить серьезные разговоры на завтра. — Мороженое — оно полезно. Для работы мозга.
— Ты и так очень умный! — сказала Алена.
Дима хмыкнул.
Банально до ужаса. Но все равно приятно.
Денис был не в духе с самого начала.
И Юля его прекрасно понимала, ведь Эля решила продемонстрировать, какой у нее парень. Дрессированный.
Кошка ее к этому совсем чуть-чуть подтолкнула, самую капельку. Когда вчера заговорили о пацанах, Юлька невзначай обмолвилась, что все они эгоисты и думают только о себе. А по-настоящему ухаживать может только взрослый, уверенный в себе мужчина.
Эля, у которой не было в загашнике взрослого мужчины, немедленно решила доказать Юле, что у нее парень не хуже.
Сначала Денис держался. Мужественно сбегал за билетами, принес воды. Потом сходил за конфетами. Потом еще раз принес воды, потому что эта была с газами, а надо было брать без.
Юлька с интересом наблюдала, как Денис медленно и верно закипает. Но дойти до кондиции он не успел, начался сеанс.
Первую половину фильма все было ничего. А потом Эля решила, что ей хочется попкорна. Тут терпение Дениса лопнуло, и он рявкнул что-то малоприличное.