Я - Хюррем!
Шрифт:
Стало быть, нужно срочно идти к ней в гости.
Я вздохнула, накинула на плечи теплую шаль, и оставив валидэ под присмотром служанок, направилась в покои Хати.
Оттуда уже издалека был слышен белужий рев в исполнении султанской сестрицы. Постояв и понаслаждавшись этими милыми моему сердцу звуками, я деликатно постучала. Дверь распахнулась тут же.
– Хюррем?! — шмыгая распухшим носом, поразилась Хатидже. –Что ты…
– Поговорить, — оттерев ее пузом, я просочилась в покои и захлопнула за собой дверь. —
– О чем?!
– О вашей свадьбе с Ибрагимом.
Лицо султанской сестрицы можно было использовать в словаре терминов в качестве наглядной иллюстрации к слову «ох…ние». Жаль, фотоаппарата нет.
Глава 19, в которой валидэ узнает о дочери много нового
Я сидела на диванчике и умиленно внимала покаянию Хатидже султан. Пообщавшись с ней по душам, я неожиданно пришла к выводу, что девица совсем не злобная дура, которой я ее раньше считала. Да, она была эгоистична. Да, не особо хотела развивать ум. Да, постоянно нуждалась в мужчине и активном сексе.
Ну и что?!
Мне это было понять куда проще, чем ее современникам, и потому Хати была прощена мной до первого, пардон, заскока. Но так как в данный момент она была обнадежена возможностью свадьбы с обожаемым Ибрагимом, заскоки, думаю, появятся еще нескоро.
А там посмотрим.
– Ты не представляешь, Хюррем, как я плакала, когда меня выдали замуж за старого пашу!
– Почему же не представляю…
– Это было ужасно! — рыдала в голос бедняжка. –Когда он в первый раз пришел ко мне в спальню, я хотела убить себя, лишь бы не позволить этому отвратительному чудовищу прикоснуться ко мне!
Мне стало искренне интересно, как же в итоге выкрутился дедуля. Мысли почему-то были про куннилингус, которым он и взял Хати. Как выяснилось через пару минут, я оказалась недалека от истины в своих предположениях.
– Но он был ласков и терпелив, доставлял мне удовольствие — в опыте покойному Хаджи-бею нельзя было отказать… — как-то даже тоскливо вздохнула Хатидже. Неужели по мужу скучает? Хм. — И я полюбила его, как отца. Отец же… Ему до нас с сестрами никогда не было дела. А Сулеймана он просто ненавидел и боялся. Всегда. Он сам убил собственного отца, братьев и кузенов перед тем, как взошел на трон, и поэтому считал, что Сулейман поступит точно так же. Подкупал его друзей, пару раз чуть не отравил, валидэ едва успела спасти Сулеймана. Он был очень жестоким, Хюррем. Жестоким… и трусливым одновременно. Но матушка его любила, несмотря на все его грехи.
Бедная валидэ. Любовь зла, полюбишь и султана-маньяка, что тут еще сказать?
Исповедь Хатидже продолжалась бы еще долго, не постучи в покои непрошенный визитер. Как оказалось, валидэ уже проснулась и срочно требовала меня к себе. Услышав имя грозной мамы, Хатидже затряслась, как козий хвостик.
–
– вцепилась она в рукав моего халата. –Помоги! Некого больше просить, кроме тебя.
На автомате я протянула руку и погладила сестру султана по встрепанной макушке. Ребенок. Большой ребенок. И мозги детские. И что с этим несчастьем делать?
– Помогу.
С этими словами я встала, поклонилась изумленной моим поступком Хати, и вышла.
Валидэ султан наслаждалась горячим бульоном, которым ее кормила с ложечки Нигяр, мечтающая выслужиться. Заметив мою змеиную улыбочку, калфа слегка побледнела, но отшатываться от своего билета в счастливое безбедное будущее побоялась. Ну-ну. Не люблю «слуг двух господ». И слугам пора бы это уяснить для себя раз и навсегда.
– Валидэ султан…- я поклонилась. Поклоны, поклоны… С одной стороны, и спину гнуть надоело, а с другой — вежливость очень страшное оружие. Если я идеально себя веду — ко мне будет сложно придраться. Безупречность во всем — вот что стало моим девизом в этом дворце.
– Хюррем! — искренне улыбнулась мне султанская мама. –Ты кушала? Садись, отдохни. Где ты была?
– Я беседовала с Хатидже Султан, — последовав совету свекрови, я расположилась на подушках недалеко от кровати. Валидэ жестом отпустила слуг и вцепилась в меня, как клещ.
– Она что-то сказала?!
– Если коротко — она страдает без мужчины. Поэтому выдать ее нужно замуж как можно скорее в любом случае. Отца ребенка мы с вами знаем. И грех он прикроет, — ядовито улыбнулась я. — В противном случае достаточно одного слова, и Сулейман его казнит.
Валидэ позеленела. Она была далеко не глупа, и сразу догадалась, о ком я говорю.
– Мерзкий грек… Презренный раб! — прошипела она. — Да как он посмел обесчестить мою дочь!
– Она сама ему это позволила, — пожала плечами я. –Слишком труслив наш грек для таких поступков по собственной инициативе. Дорогая Хафса султан, мы обе с вами знаем, что Ибрагим — запуган. И он больше всего боится тех, в чьих руках сосредоточена реальная власть. Вас, Хатидже султан, и — больше всех, — Сулеймана. Он мечтает о власти, но предпринимать таких решительных поступков без поддержки и одобрения самой Хатидже бы не стал.
– Ты права, Хюррем, — скрипнула зубами Айше Хафса. –Как ни горько это признавать, но ты права.
– Сейчас важно, чтобы Сулейман не узнал о происходящем, и согласился выдать Хатидже за Ибрагима.
– Ты права.
Эти слова — сладчайшая музыка для моих ушей!
– Поэтому, не откладывая, с ним нужно поговорить. И играть свадьбу.
– Как я начну с ним этот разговор?! — спрятала лицо в ладони валидэ. — Он же знает, что я ненавижу этого грека!
Она его даже по имени называть отказывалась. Суровая Валидэ Мама. Хи-хи.