Я и Тёмка
Шрифт:
Я с ужасом посмотрела на Андрея: «Ну, – думаю, – сейчас он мне рукой в глаз попадёт… или уронит на пол».
Чтобы этого не произошло, когда мы начали сближаться, я присела. Андрей на меня посмотрел с удивлением.
– Нет, нет, девочка! Приседать не нужно. Нужно, наоборот, сделать широкий жест: вот так.
От стыда хотелось провалиться. Это всё из-за Андрея! Зло на него клокотало в груди, одноклассники же заливались смехом.
– Так, так! – похлопала в ладоши Зинаида Анатольевна. – Пробуем, и…
Попытка оказалась ужасной! Мы с Андреем развернуться-то развернулись, но свернулись друг в друга. Я
– Боже мой! Какой ужас, – тихо сказала Зинаида Анатольевна, поднимаясь. – А сколько времени до концерта?
– Неделя, – виновато улыбаясь, проговорила «классная».
С нами занимались всего один час. Но это был незабываемый час. Мы с Андреем разъезжались в разные стороны, выскальзывали друг у друга из рук, словно намыленные, наступали друг другу на ноги, бились головами, плечами и даже лопатками! Наконец, совершенно измученных, нас отпустили по домам.
– Ты это специально всё делаешь! – торопливо семеня ногами, говорила я Андрею, который не успевал за мной и шагал вприпрыжку сзади.
– Слушай! Веришь? Не нарочно! Хотел сначала, а потом само как-то всё сложилось. Вернее, тьфу, не сложилось. Я даже не старался. То есть, я старался. Да что такое! Я не старался всё испортить. Я просто не старался – и всё… А потом старался, чтобы получилось, но ты же видела, что получилось… А я уже старался…
– «Получилось», «старался», – передразнила я, – ты что, не понимаешь? Меня из-за тебя могут снять с концерта! Оставят три пары, лопух!
– Сама лопух! Я старался! Теперь – шиш! Не буду!
Я резко открыла подъездную дверь и с силой захлопнула её перед носом Андрея. Затем непонятно зачем со всей силы вцепилась в ручку и стала тянуть на себя. Андрей потянул на себя, но силы были не равны – я быстро сдалась. Бросила ручку и, взлетев по ступенькам, ворвалась в квартиру. Я, на самом деле, ужасно переживала весь вечер, думая: «Меня определённо выставят. Он меня то дёрнет, и я ошибусь, то не поддержит, то не вовремя отпустит, то замахнётся так, что думаешь, будто сейчас шарахнет. А выглядит всё так, словно и я такая же деревянная, как он!»
На следующий день всё повторилось. Мы кое-как исполнили вчерашние упражнения, новые же давались с невероятным трудом, с криком, нехорошими взглядами и даже маленькими травмами. Зинаида Анатольевна больше не улыбалась.
Всю неделю мы тренировались. Я видела, как расстраивается Зинаида Анатольевна и веселятся ребята. Только наша «классная» вела себя как-то странно. Вместо того чтобы убрать нас с Андреем из номера, она, наоборот, пообещала, что мы обязательно будем выступать. Наша руководительница возвращалась с занятий, прищурив глаза, а выходила из спортзала последней, о чём-то шушукаясь с Зинаидой Анатольевной. А за день до концерта объявила, что пригласила всех наших родных: пап, мам, дедушек, бабушек… Что будет целая школа народу, поскольку выступать будут все классы с четвёртого по десятый, включая параллельные.
Мы не разговаривали с Андреем неделю. Перед самым концертом, уже одевшись в красивый костюм, я увидела, как Андрей выглядывает из-за занавеса в зал. А я до последнего момента не могла поверить, что нас не снимут.
«Ну
– Снимите меня с концерта! – выпалила я.
– Ни за что!
– Ни за что? Но мы же испортим весь праздник! Мы же испортим выступление ребят!
– Вот и хорошо. Это будет вам уроком. Пусть вам станет стыдно, а в следующий раз вы будете стараться, чтобы не выглядеть глупо.
Я, опустив голову, вернулась обратно. Ребята уже стояли наготове.
– Наше выступление сейчас объявят, – прошептал Лёша.
Я ничего не слышала и не видела. Слёзы застилали глаза. «Мама шила этот костюм две ночи! Бабушка пришла с давлением… Дед отложил какой-то совет… Позор!».
Заиграла музыка. Я почувствовала прохладную ладонь Андрея. Мы вышли на сцену. Направо, налево, поворот, шаг вперёд, ещё, «ёлочкой» назад… Заученные движения повторялись быстро и… легко! Я посмотрела на Андрея. Он подмигнул мне, улыбаясь. Отчего-то стало так хорошо! Музыка весело несла нас вперёд, в ушах свистел ветер, ноги сами подпрыгивали в такт ритмичному танцу… Показалось, будто пролетело несколько секунд. Вот и финальный аккорд. Мы, взявшись за руки, кланяемся. Весь зал встаёт! Нет ни одного свободного места! Люди, цветы, улыбки. Как здорово! Вон лицо мамы и заплаканной бабушки! Дед свернул ладони рупором и кричит: «Молодцы!». Наша классная улыбается во весь рот и хлопает так, что, кажется, сейчас сломает себе руки. Нас фотографируют… Нам дарят цветы!
Потом ещё было много выступлений. И мы радовались за всех – и за всех переживали.
Возвращаясь домой, я шла с Андреем впереди радостных родственников. Смех так и распирал. В голову лезла весёлая ерунда. Хотелось прыгать и кричать всякие глупости.
– Скажи, ну скажи честно! Не хотелось выглядеть дураком перед дедом, да? И перед остальными тоже? – спросила я.
Андрей пошёл медленнее.
– Нет, – ответил он. – Просто увидел твоё лицо во время репетиции…
– Испугался, что я тебя поколочу? – весело закричала я.
– Нет, подумал, что лопнешь от злости, а я так и не узнаю, что такое книксен.
– Да это же поклоны с приседаниями!
– Я понял. Мама дорогая! И это ради них мы чуть не погибли в самом начале своего пути! Смеяться некому!
Стихи
На литературе нам задали выучить стихотворение. Любовь Ивановна сказала, что спросит каждого, но выбор, какие именно стихи учить, остаётся за нами. Придётся выбирать и учить. Вообще-то я люблю уроки литературы, но не стихи. Стихи я не понимаю, да ещё их наизусть заставляют заучивать… Не нравится мне это.
Весь вечер я перелистывала книжки, но никак не могла почему – то выбрать то, что мне по-настоящему нравится.
– Ты обязательно возьми Пушкина или Тютчева, – советовала бабушка.
– Есенина, только Есенина, – говорил дедушка.
– Лермонтова можно, у него красивые есть стихи, – подсказала мама.
– Это всё не то, – уверенно возразил папа. – У них сейчас что за период?
– У кого? – спросила мама.
– У детей! У них сейчас бунтарский дух в теле сидит. И стихи им нужны соответствующие. Маяковского возьми. Вот хотя бы про паспорт. Сейчас найду.