Я и Ю, или Все хорошие девушки уже замужем
Шрифт:
– Я очень рад, что ты оценила прелесть этого занятия, – растаял я. – Думаю, даже на Эфире ничто с этим не сравнится.
– Пожалуй, – не спорила Ю.
– Стало быть, вы дураки, что этим не занимаетесь?
– Наверное. Вот видишь – а ты к такой дуре, как я, так возвышенно относишься.
– Ты уже не дура, – чмокнул я ее в ухо. – То есть ты и до этого была умницей, ну а после полученного тобой земного опыта уже ни одна эфирка с тобой не сравнится.
– Если я тебе так понравилась, то наверняка и многие другие эфирки понравились бы не меньше. А то и больше.
– Нет, нет и нет! – отрекся я. –
– Как ты можешь это знать, если тебе не с кем меня сравнить? В смысле – из моих сопланетниц?
– У землян это называется интуиция…
Чем ближе мы подходили к моему дому, тем более интимный характер принимала наша беседа. А когда мы вошли в квартиру и я попытался спросить еще что-то об Эфире и эфирках, Ю проворно заткнула мне рот долгим поцелуем. А потом сказала:
– Давай не будем говорить на эфирные темы, когда я у тебя в гостях. Нам тут и без того всегда есть заняться.
Я, разумеется, не возражал. Ю вновь обвила мою шею, а я взял ее на руки и бережно понес по направлению к кровати.
029
Ю вновь наотрез отказалась переночевать у меня, но я хотя бы сумел оттянуть ее уход до самого позднего вечера.
Когда я проводил ее и вернулся домой, было уже за полночь. Из редакции звонили раз сто, но звук телефона был предусмотрительно отключен.
Редактор наутро встретил меня сухо.
– Видно, принес шикарный материал? – спросил он вместо приветствия.
– Какой материал? – сперва даже растерялся я. – Ах, ну да… Нет, там ничего не вышло. Дохлый номер.
– Это у нас следующий номер будет дохлый, – удачно скаламбурил редактор. – Помещать буквально нечего. А ты еще где-то шатаешься за день до сдачи… Или все-таки принес что-то горячее – с пылу с жару?
– Увы и ах, – развел я руками.
– Премии лишу, – погрозил редактор пальцем.
– За что? – искренне изумился я.
– Хотя бы за систематические прогулы, – был ответ.
Крыть было нечем. На мое счастье, в кабинет ввалился «социалист» – и тоже накинулся на меня, но уже с целью беззлобно похохмить.
– Привет путешественникам с Марса! – сказал он, пожимая мою руку.
– Как-то неграмотно выражаешься, – иронически поморщился я. – Если путешественник, то – на Марс. А если с Марса, то – пришелец.
– Так ты пришелец? – картинно вытаращил на меня глаза коллега.
– Ну хватит, хватит, – замахал руками редактор. – Если вам угодно нести чушь, идите в коридор. Хотя я и там не советую вам задерживаться. У нас сдача через пять часов – забыли, что ли?
– Я-то не забыл, – победно провозгласил «социалист». – Вот обещанный материал про и для пенсионеров, – протянул он редактору распечатанный лист. – На соседнюю полосу можно поместить статейку нашего марсианина, – покосился он на меня. – Все равно это станут читать только те же пенсионеры.
– На Марс он слетал вхолостую, – махнул в мою сторону редактор.
– Ай-ай-ай, – покачал головой «социалист». – Инопланетяне напоили его своим зельем – и он все забыл… Или нет: он все записал, был отличный материал, но тут явились люди в черном, зажгли перед ним свою вспышку, а все материалы отобрали… В рискованное
Редактор все порывался остановить эту речь, но на самом деле ему доставляло удовольствие ее слушать, так как он и сам любил подобный юмор. Поэтому остановить «социалиста» пришлось мне, и я решительно заявил:
– Ну все, хватит! Сейчас за пару часов накатаю что-нибудь «культуристское».
– Сдался, сдался! – показал на меня пальцем «социалист». – В другой раз не называйся груздем. Точнее – Барашкиным. Это же его стезя. Ты-то зачем туда полез?
– Может, правда Барашкина еще туда послать? – всерьез задумался редактор.
– Знаете что, – с вообще-то несвойственной мне спонтанностью вновь предложил я, вспомнив об еще одной рекомендации Витька. – Я попрошу прокомментировать эту историю с дурацкой летающей тарелкой того астронома – помните, я у него интервью брал?
– Да-да, что-то такое припоминаю, – ответил редактор.
– Ну все, тогда после сдачи сегодняшнего номера я сразу к нему.
– Ладно, ладно, – не возражал редактор. – Ну а сейчас давай про культурку нам быстренько накатай.
Я послушно отправился «катать» за свой рабочий стол, но мысли не лезли в голову. Я, разумеется, думал о Ю – и о том, сможет ли мне как-то помочь в дальнейшем общении с ней ожидаемая консультация у астронома. Ибо у последнего я, конечно, собирался расспрашивать отнюдь не о вероятности появления летающей тарелки в минувшую субботу в Звездном районе.
030
Вымучив из себя полосу какой-то околокультурной ерунды, я поспешил к астроному Звездочкину. Тот встретил меня радушно, хотя и удивленно.
– Да уж, да уж, – все дергал он себя одной рукой за бородку и даже забывал прихлебывать из чашки чая, которую держал в другой руке. – Не ожидал, не ожидал. Так скоро – и снова вы? Неужели интервью пользовалось таким успехом?
– Конечно, – с профессиональной убедительностью солгал я.
– Странно, странно, – хмыкал Звездочкин, в своей обычной манере повторяя дважды чуть не каждое слово. – Я ведь, видите ли, совершенно рядовой астроном. Открытий не совершаю. Так только – наблюдаю, созерцаю. С детства любил звезды – и вечно задирал на них голову. И сейчас ничего не изменилось. Так и жизнь прошла, – внезапно вздохнул я.
Я был тронут его внезапной откровенностью. Я вообще давно заметил, что выслушивать чьи-то горькие признания всегда приятнее, чем горделивую похвальбу.
– Николай Васильевич, – сказал я ему, оперативно выпив свою чашку чая. – Во-первых, ваше интервью действительно пользовалось большим успехом. Во-вторых, сейчас появился один информационный повод как раз по вашей специализации.
– Что такое? – удивленно вскинул брови Звездочкин. – Я ничего такого не слышал. Все очень тихо в последнее время. Все спокойно в звездном небе. Или я настолько отстал от жизни, что прошляпил какую-то космическую новость? Небось, американцы что-то засекли? НАСА? Ну, конечно, конечно. Нам теперь до них далеко, далеко… А ведь когда-то, когда-то…