Я их всех убил
Шрифт:
Эмма сделала быстрый подсчет: количество букв в именах одинаковое. По ее мнению, здесь не было места случайным совпадениям, и она со впечатляющей быстротой убедилась, что Нина Грокис-Стейнер – это анаграмма знаменитой жительницы Нью-Йорка.
– Соответствует, – заключила она.
– Браво, Эмма! – поздравил ее друг без особого энтузиазма в голосе.
– Что тебе не нравится? – спросила она, уловив его разочарование.
– Ничего. Это хорошо, Эмма, но мы совсем не продвинулись. Анаграммы только доказывают, что истинная личность жертв по-прежнему
– Ты прав, – огорчилась она. – Теперь мы лишь знаем, что все имена из списка фальшивые… В конечном счете это нагоняет еще больше тумана.
– Напротив! – отрубил Борис. – Мы только что получили подтверждение, что наш самый надежный след – версия секты. Хорошая работа, Эмма.
Максим пожал плечами и нахмурился.
– По мне, никакое это не подтверждение, – проворчал он.
– А как насчет Детей Гайи и их методов, за которые они уже побывали под судом? Счета в Швейцарии, фальшивые личности, а потом адепты растворяются в природе? Здесь в точности такой же modus operandi, и благодаря усилиям Эммы мы приблизились к истине.
– Кристоф Корню признался, что убил этих четверых, или ты забыл?
– Наш подозреваемый разгуливал с визиткой, на которой значился логотип Детей Гайи; я ни на секунду не верил ни в какую другую версию.
– Еще никогда с этой сектой не связывали ни одно убийство, – поморщился Максим.
– До сегодняшнего дня – возможно.
– Но почему этот тип ополчился на адептов, а потом явился к нам, чтобы признаться в своих преступлениях? Тут нет никакого смысла.
– Вот мы и должны это прояснить, – поставил точку Павловски. – Действовал ли он по указанию секты или против нее?
С мрачным лицом Максим отошел от коллег.
– Подождем результата запросов, прежде чем делать поспешные выводы, – бросил он, ни к кому не обращаясь.
Почему он продолжает защищать этих людей, хотя они испортили ему детство и разрушили семейные узы? – спросил себя Борис.
25
– До завтра, Эмма! – Максим помахал рукой. – И браво! Ты просто мастер анаграмм!
Он взял куртку и двинулся к выходу, посматривая в мобильник. Никаких новых сообщений.
День был долгий, и при мысли, что сейчас он вернется к себе и останется один, внутри опять заворочался ком тревоги. Он перечитал эсэмэску от Ассии и решил перед уходом пройти мимо ее кабинета.
Дверь была приоткрыта, и он украдкой заглянул внутрь. Совершенно пусто. Немного разочарованный, он огляделся, но никаких следов шефини следственной бригады не обнаружил. Не желая возбуждать подозрений касательно их связи, он не осмелился спросить, знает ли кто-нибудь, где она.
Максим вышел из жандармерии и сразу оказался под струями ледяного ливня, секущего его тысячами крошечных кинжалов.
Он добежал до машины и поспешно забрался в салон. На выдохе облачко пара вылетело у него изо рта. Несколько мгновений он переводил дух, обдумывая, что делать дальше.
Прежде
Дождь все усиливался по мере того, как Максим приближался к дому, и дворники не справлялись. Из осторожности он сбросил скорость и с удвоенным вниманием стал следить за дорогой.
Отражая черноту туч, озеро налилось антрацитовой темнотой, словно состояло из жидкого оникса. Молния ударила в вершину дальнего горного пика и высветила застывший, как при фотовспышке, пейзаж.
Департаментская дорога, по которой он теперь ехал, поднималась над долиной, оставшейся слева, и тянулась через ряды деревьев. Порывы ветра перекатывали опавшие листья.
На опушке леса ночь сгустилась еще больше, и лучи фар с трудом пробивали плотную завесу дождя.
Он притормозил, подъезжая к дому. Из окон хозяйской кухни просачивался мягкий свет. В такую погоду старушка наверняка отступит от привычного ритуала и не станет осаждать Максима кучей вопросов.
Отпирая входную дверь, он удивился, услышав мяуканье. Две кошки, одна тигровой окраски с коричневыми полосками, другая толстая рыжая, подошли потереться о его ноги. Напрашивался вывод, что эту парочку на улице застал дождь. Специальный лаз, который он проделал во входной двери, получив на это разрешение (хоть и неохотное) владелицы дома, позволил котам укрыться от непогоды и перекусить крокетами, которые он всегда им оставлял.
Едва он наполнил две миски, как раздался звонок.
Хозяйка в конце концов не устояла, подумал он.
Но, открыв дверь, он обнаружил точеный силуэт Ассии на фоне льющихся струй. Сердце подскочило у него в груди, и он замер.
– Можно войти? А то я промокла.
Посторонившись, он пролепетал что-то нечленораздельное. Разрываясь между боязнью позволить Ассии проникнуть в его кокон, да еще так внезапно, и радостью от неожиданного свидания, он несколько долгих секунд молчал.
– А я и не знала, что у тебя кошки, – в конце концов заговорила она.
– Я… Это не мои, – робко отозвался он.
– Подрабатываешь котоняней?
Ее черные брови сложились в вытянутую букву V.
– Э-э… нет, это бродячие кошки. Они приходят, уходят, я их кормлю, они будят меня на рассвете: обычная рутина, – пояснил он, глядя на нее с редкой у него непритворной улыбкой.
– Покажешь свой дом?
Слегка растерявшись, Максим вздохнул и повиновался, стараясь как можно естественнее играть роль гида. Он шагнул вперед, разведя руки: