Я летал для фюрера

Кноке Хайнц

Если бы старик видел! На мне не было даже трусов, теснота раздражает меня. Я не мог удержаться от смеха при этой мысли.

23 марта 1943 года

Мне сказали, что прошлой ночью звонили с экспериментальной станции в Рехлине. Они просят прислать им полный отчет немедленно.

Боже правый! Лучше бы я не сбивал этот бомбардировщик!

В 10.00 позвонил генерал Камхубер.[21] Этот отвратительный маленький хам, известный как Гном, является командующим 12-м воздушным корпусом.

Я получил разнос за вчерашнее своеволие. Он вне себя от бешенства. Я был вынужден держать трубку телефона

на расстоянии вытянутой руки.

— Где, вы думаете, мы окажемся, если каждый лейтенант будет делать то, что ему вздумается, черт побери? — доносился его разгневанный голос. — Что за чертовщиной вы занимаетесь?

Я знал, что этот вопрос возникнет. Он возникает в наших службах каждый раз, если у вышестоящего офицера иссякает запас красноречия, когда он делает выговор. Он ждет от меня признания, что я не мог удержаться и не поиграть с бомбами, поскольку мне нравится наблюдать, как они взрываются.

— Вы можете сказать что-нибудь в свое оправдание?

— Конечно могу! Да, господин генерал. Прошлой ночью мне звонил рейхсмаршал и лично выразил высокую оценку моей инициативы.

Попал! Это насторожило Гнома. Я слышал, как он шумно выдохнул. Что для одного мед — для другого яд, как говорится в старой немецкой пословице.

Полковник Лютцов, инспектор командования военно-воздушных сил, прибыл на самолете вечером.

Высокий молодой полковник — один из наших самых прославленных летчиков-истребителей, среди его наград — Рыцарский крест с мечами. Он пользуется большой популярностью, которую заслужил своей доброжелательностью. Просто и открыто он обсуждал со мной возможности, связанные с бомбардировкой летящих самолетов.

В качестве эксперимента было решено, что одно из звеньев 26-й истребительной авиагруппы, базирующееся на побережье у Ла-Манша, проведет бомбардировку американских бомбардировщиков.[22] Мы оба убеждены, что в любом случае эта тактика не может применяться долго: американцы будут посылать бомбардировщики в сопровождении истребителей.

— Что за суета вокруг такого пустяка, господин полковник! Я уже жалею, что сбил этот самолет!

Лютцов засмеялся:

— Я тоже!

17 апреля 1943 года

Сегодня американцы атаковали Бремен. Мы поднялись на перехват, загрузив бомбы, которые сбросили, когда звено в плотном строю летело над центром Бремена. Ни одна бомба не попала в цель.

Мы немедленно пошли в атаку, используя пулеметы. Я три раза атаковал «боинг», и в конце концов он загорелся. К юго-западу от Бремена, в поле, находящемся недалеко от Бассума, он разбился. Пять членов экипажа выпрыгнули с парашютами.

Мои товарищи сбили еще три самолета.

14 мая 1943 года

Враг бомбит Киль. Мы спешим к нему, погрузив бомбы. Несколько раз мы предпринимали коллективную атаку на высоте 10 000 метров над Хольштайном. Каждый раз вражеские самолеты ускользали от нас. Очевидно, они знали о наших намерениях.

Над Килем мы попали в шквальный огонь наших зениток. К несчастью, моряки стреляют так хорошо, что мы полностью дезорганизованы.

Я наблюдал, как бомбят янки. Они сбросили бомбы точно на верфи «Германия». Я впечатлен точностью, с которой работают эти мерзавцы, фантастика!

У меня появился

шанс осуществить мой план, поэтому я собрал всех, чтобы довершить нашу работу.

Моя бомба не взорвалась. Но сержанты Фюрманн,[23] Фест[24] и Бирман[25] сумели попасть. Три «6оинга» уничтожены в воздухе.

Положившись на мои пулеметы и пушки, я пошел в лобовую атаку на отдельную группу из 30 «боингов».

Почти сразу я почувствовал попадание в мой фюзеляж и вынужден был отказаться от атаки. Мой двигатель работает ровно, приборы показывают, что все в норме.

Я предпринял другую атаку. Мой первый залп попал в кабину «боинга». Он заметался, как смертельно раненный зверь, и резко ушел вправо. На высоте около 10 000 метров у него оторвалось крыло. Он разбился недалеко от Гузума в 12.17.

Я вернулся с несколькими пробоинами в фюзеляже и хвосте.

Сегодня мое звено сбило 5 бомбардировщиков. Общее число сбитых нами бомбардировщиков достигло 50, и 50-й сбил сержант Веннекерс. Таким образом, мое 5-е звено сбило больше бомбардировщиков, чем офицеры штаба, 4-е и 6-е звенья, вместе взятые.

Во время инспекции эскадрильи сегодня вечером генерал Холланд, командующий истребительной авиацией, оставил запись в Книге почетных гостей, выразив наилучшие пожелания и поздравления с нашей 50-й «малышкой».

15 мая 1943 года

Американцы сегодня повторили атаку на Киль.

Я могу поднять в воздух только пять самолетов, поскольку почти все наши самолеты имеют значительные повреждения. Мы встретили вражеские самолеты у Сент-Петер-Пенинсула, до того как они достигли материка.

Только одна из наших бомб, сброшенная сержантом Леннарцем,[26] попала в цель. Один из «боингов» рухнул вниз.

Я дважды безуспешно пытался атаковать одну из групп вражеских самолетов. Американцы применили тактику «волнообразного полета». Это делает лобовую атаку очень сложной, поскольку цель оказывается в прицеле на три-четыре секунды. Расчет времени очень важен из-за бешеной заключительной скорости. Наша скорость прибавляется к скорости противника на высоте 8000 метров и составляет в сумме более 1000 километров в час.

Наконец мне удалось выйти на «боинг», летевший на внешней стороне строя. Я увидел, что попал в правый внутренний двигатель. Но «боинг» просто переместился вглубь, в хорошо защищенный центр строя. Следующая лобовая атака не принесла результата. Я едва успел избежать столкновения с огромным хвостом одного из американцев. Только его руль был равен по размерам всему размаху крыла моего «Me-109».

Это был один из тех дней, когда все катится к черту. Я потерял из виду «боинг», который подбил. Ждать больше нельзя. Я круто спикировал в хвост другому «боингу». Наконец мои атаки возымели эффект. Загорелись два левых двигателя. Янки стремительно теряет скорость. Он уже отстал от своих, это конец. Я опять зашел с хвоста, стреляя из всего оружия. Языки пламени появились в нижней части фюзеляжа. Все десять членов экипажа выпрыгнули с парашютами. Парашюты казались в небе бельем, повешенным на невидимой веревке. А гигантский самолет тем временем падал вниз, оставляя длинный след дыма, бесконтрольно вращаясь, и в конце концов развалился в воздухе.