Я летал для фюрера
Шрифт:
Я проверил оружие и прицелился.
Враги в нескольких километрах от нас, направляются на юг. Я сообщил о своих наблюдениях на базу. Сейчас их строй превратится в растревоженный пчелиный улей, я не могу удержаться от улыбки, вообразив эту суматоху.
Мы подобрались к ним ближе. Я невольно прибавил скорость. Теперь могу рассмотреть каждый самолет. Большинство из них «либерейторы». Кажется, их толстое брюхо набито бомбами. Я наметил свою жертву.
— Сейчас ты у меня попляшешь, дружок, — пробормотал
Хочу зайти на лобовую атаку. Янки виден в моих прицелах. Он растет прямо на глазах. Я протянул руку к гашеткам. За моей головой прошла очередь. Они открыли огонь по мне!
Огонь! Я нажал обе гашетки, но янки удалось улизнуть. Я вижу только несколько царапин на правом крыле.
Я почти догнал этого толстопузого, ринувшись вслед, но попал в аэродинамический мешок, меня сильно закачало, и в какой-то момент даже показалось, что мне отстрелили хвостовой стабилизатор. Я круто поднялся вверх и повернул влево. Трассирующая очередь прошла слишком близко от меня.
Проклятая куча металлолома!
300 тяжелых бомбардировщиков в общей сложности вооружены почти 5 тысячами тяжелых пулеметов. Даже если один из каждых десяти имеет возможность стрелять, это значит, что нас накроет шквал огня.
Я зашел на вторую лобовую атаку, спустившись чуть ниже, и стрелял беспрерывно, пока не был вынужден свернуть, чтобы избежать столкновения. На этот раз я попал.
Я нырнул вниз и оглянулся. Нижняя часть фюзеляжа «либерейтора» охвачена огнем. Он далеко отстал от основной группы.
Я атаковал еще дважды, на этот раз зайдя сзади. Меня встретила стена огня. Мой самолет трясет от отдачи двух пушек и 13-миллиметровых пулеметов. Вижу, что попал в верхнюю часть фюзеляжа и правое крыло, но не могу оторвать рук от гашеток.
Правое крыло у него загорелось, а через некоторое время отвалилось совсем. Тело раненого монстра, закрутившись, понеслось вниз. Длинный черный хвост протянулся за ним. Один из членов экипажа попытался выпрыгнуть с парашютом, но парашют загорелся. Черт возьми! Тело камнем упало на землю.
Чудовищный взрыв, разрушивший фюзеляж бомбардировщика, произошел на высоте 1000 метров. Часть пылающих обломков упала на ферму в 200–300 метрах от аэродрома Цвишенан. От взорвавшихся баков ферма загорелась. На огромной скорости я последовал за своей жертвой и, приземлившись на аэродроме, побежал к месту падения самолета. Там уже собрались люди, спешившие потушить пожар на ферме. Я присоединился к ним, помогал спасать мебель, животных и технику из горящих построек. Дым слепил, сдавливал горло, комбинезон опалило, когда я пытался вытащить из свинарника, охваченного огнем, жирную свинью, которая визжала как бешеная. Наконец дом и коровники спасены.
Обломки «либерейтора» раскиданы по лугу, а в груде дымящихся обломков лежат изуродованные тела летчиков.
На
Через час я приземлился в Джевере. Парни несли меня на руках. Это моя четвертая победа в 164-м боевом вылете, а вообще я поднялся в воздух 1004-й раз с начала учебы у сержанта Ван Дикена.
Дитер сбил свой седьмой самолет и второй тяжелый бомбардировщик. Кроме того, Раддац, Веннекерс и Добрик сбили по «летающей крепости». Значит, всего пять сбитых самолетов без каких-либо потерь.
Я не мог перестать думать об американских летчиках. Когда придет наша очередь? Эти люди такие же романтики неба, как и мы. Сейчас мы разделены барьером войны, но после смерти в воздухе мы пожмем друг другу руки.
28 февраля 1943 годаВсю ночь лейтенант Герхард и я сидели в моей комнате. Американцы доставляют нам много беспокойства. Мы размышляли о том, что же с ними делать.
Дитер предложил прекрасную идею. Почему бы не разбомбить плотный американский строй, используя наши самолеты как бомбардировщики.
Всю ночь мы рассчитывали скорость и траектории и пришли к одинаковому выводу: желаемый результат может быть достигнут путем одновременного сброса бомб всем звеном на плотный строй американских бомбардировщиков. За этим может последовать традиционная атака с использованием наших обычных возможностей.
«Мессершмитт-109G» способен нести груз весом 500 (250 кг) фунтов. Таким образом, каждый самолет может взять пять[17] бомб по 100 (50 кг) фунтов или одну бомбу весом 500 фунтов, либо кучу маленьких осколочных бомб, таких, какие я сбрасывал на головы Иванов в России.
Нам нужен 15-секундиый взрыватель. Высота для эффективной бомбардировки — 1000 метров. Утром я доложил командующему[18] о нашем плане. Он подумал, что это шутка, и расхохотался. Но наши серьезные доводы убедили его, и он согласился поддержать наш план в штабе дивизии.
Вечером, предварительно предупредив командующего, я полетел в штаб дивизии в Штаде (Stade). Генерал Швабедиссен[19] и полковник Хеншель (командующий истребительной авиацией дивизии) выслушали мой рапорт и согласились помочь.
Затем я представил на одобрение прошение о выделении нам 100 стофунтовых учебных бомб, бомбометательных механизмов для всех типов бомб, средств для загрузки бомб в самолет. Кроме того, я попросил предоставить нам на один час в день самолет для буксировки мишени, желательно «Ю-88». Этот самолет, двигающийся со скоростью, равной скорости «боинга», будет нести мишень, к которой мы станем пристреливаться.
Мои просьбы были немедленно удовлетворены. Полковник Хеншель не отходил от телефона, пока нам не было предоставлено все необходимое.