Я люблю тебя, Зак Роджерс
Шрифт:
Я с тяжелым выдохом закрыла глаза.
— Мы не можем быть друзьями, Зак.
Ему не пять лет, и он должен понимать, почему этого никогда не случится.
— Ты же сказала, что все возможно, — не унимался он, и его решительность поражала меня. — Думаю, если…
— Мы расстались, — проговорила сквозь зубы, потому что произносить это вслух было очень больно.
— Я знаю, — отозвался громоздко.
— После того, как люди расходятся, они… они не сходятся, Зак, — я моментально утратила большую часть словарного запаса. — Они не могут быть ни друзьями, ни знакомыми. Они никто друг другу. И мы с тобой —
Я принялась нервно теребить край подола платья и опустила голову, чтобы больше не встречаться с голубыми глазами.
— Но теперь все иначе, — сказал он. — Все по-другому, Наоми. Ты изменилась. И я. Все, что было между нами, осталось в прошлом, которое не вернуть. Я понимаю это. И я не собираюсь иметь с этим никаких дел. Я просто хочу начать все с чистого листа. Я… давно начал, по правде говоря, — смущенный и приглушенный смешок сорвался с его уст. — Мне пришлось это сделать. И да, я не ожидал, что значимая часть моего прошлого появится в моем настоящем, — это он обо мне? Я — значимая часть? — Но раз уж это случилось, я собираюсь изменить взаимоотношения с этой составляющей деталью моей жизни. Я хочу предложить тебе наладить общение. Я хочу помириться с тобой. Я хочу, чтобы твоя обида осталась в прошлом, как и твои… чувства ко мне.
Он остановился, чтобы перевести дыхание. Его глаза сверлили пространство перед собой, и я почти физически ощущала степень его волнения.
— Давай начнем сначала, — глубокий вдох. — Давай начнем с дружбы.
Во мне кричала маленькая, злая на весь мир и в особенности на Зака Роджерса девочка, которая призывала отказаться от его предложения, проявить гордость. Но здравый смысл все еще был со мной, чему я безгранично обрадовалась, ведь в таких ситуациях, как эта, безумно волнительных и в какой-то степени трогательных, я оставалась наедине со своими бушующими эмоциями, которые всегда одерживали вверх.
Дружба с Заком Роджерсом. Это так же дико, как встречаться с ним. Хотя я не могу знать наверняка, ведь я любила Зака, но никогда не дружила с ним.
Мне было интересно знать, какой из него приятель. Должно быть, хороший. Будь иначе, Джейсон не дорожил бы их дружбой.
Но даже если это так, мы не сможем быть друзьями. Потому что я никогда не буду относиться к нему, как к другу.
Как бы я ни была зла на Зака, мои отнюдь не приятельские чувства не погибли. Они пылали, заставляя сердце беспокойно томиться в груди каждый раз, когда я вижу его, и когда не вижу.
И мне было искренне жаль его и его маму. Но я все так же не доверяла ему.
— Не торопись с ответом, — сказал Зак, крутанув руль влево. — Но, пожалуйста, перестань меня ненавидеть.
Мы миновали поворот.
Слепящие лучи солнца стали припекать мою кожу.
ВОСЕМНАДЦАТАЯ ГЛАВА
Похоже, Господь не успел благословить наш путь до Уорсо, потому что мы застряли в «Лейктоне». У внедорожника заглох двигатель. Оказалось, что причина заключалась в отсутствии бензина. Зак не думал, что придется ехать так долго, поэтому не заправился. Одна неприятность за другой преследовали нас, и мы не успевали ускользать от них.
Но в какой-то момент судьба решила смилостивиться над нами и послала в помощь одного доброго
— Ты голодна?
Мы оставили позади заправку и, следуя точным указаниям навигатора, Зак двигался к Co Road 500 W. Эта дорога должна была прямиком привести нас в Уорсо.
— Нет, — пробормотала в ответ, наслаждаясь прохладой, которая царила в салоне машины. Даже если бы я была голодна, Зак ничего не смог бы сделать. Мы находились среди равнинных полей, где не встретится фургончик с фаст-фудом.
Я приспустила окно со своей стороны и высунула руку. В мою ладонь врезался ветер. Я пыталась поймать его, но он проскальзывал сквозь пальцы.
Начинало темнеть, и, кажется, Зак не выглядел обеспокоенным, хотя должен был, ведь ему еще возвращаться в Индианаполис. Мама звонила три раза, но я не отвечала. Позвоню ей сама, когда буду у бабушки. О, и бабуля звонила. Ей я была вынуждена ответить, потому что иначе по прибытию к ней мне бы не поздоровилось. И даже дедушка не спас бы меня.
— У меня есть «сникерс», — сказал Зак, потянувшись к бардачку. Он открыл его, и оттуда выпала губная помада.
Мой взгляд приковался к этому маленькому предмету.
Зак поджал губы и поднял помаду.
— Это мамина, — пояснил он.
Мое сердце отпустил приступ паники, ведь я думала, что эта помада принадлежала одной из подружек Зака, которая «случайно» оставила ее в бардачке.
— Она думает, косметика спасет ее, — ухмыльнувшись, он закинул помаду и взял шоколадный батончик. Протянул его мне. — Будешь?
— Нет. Спасибо, — я выдавила крошечную улыбку.
Зак поднес «сникерс» к губам и разорвал зубами упаковку. Убрал вторую руку с руля и разделил батончик на две части. Одну вновь протянул мне
— Держи.
Как мило.
Вздохнув, я приняла свою долю.
— Спасибо.
Зак кивнул.
— Но она и без косметики прекрасна, — задумчиво пробормотал, вглядываясь в дорогу. — Она красива, несмотря на то, что из-за химиотерапии у нее выпали волосы, и она чертовски сильно похудела… — что-то заставило его прекратить говорить мне это. — Извини. Я не должен…
— Нет, — мягко остановила я. — Говори, если хочешь.
На самом деле, мне хотелось, чтобы он поделился со мной этим. Такая своего рода откровенность со стороны Зака заставляла меня чувствовать себя особенной. Уверена, что из его друзей о миссис Роджерс знает только Джейсон. И теперь я, хотя мы не были друзьями… вроде как. Зак не стал бы трепать об умирающей матери всему миру. Он не такой человек, и в этом я была убеждена на все двести процентов.
Семья для него — больная тема, и то, что он говорит мне о ней, многое значит. Это сблизит нас, и осознание этого немного пугало меня. Ведь я должна держать свое сердце от него как можно дальше.
Но как друг я могла бы выслушать его.
— Что у нее? — спросила тихо, развернувшись телом в сторону Зака.
— Аденокарцинома желудка17, — ровным тоном отозвался он, но я была уверена, что ему пришлось нелегко скрывать эмоции.
Закрыла глаза. Медленно втянула в себя воздух.